– Ясно, – коротко бросил Сердар,
даже не запыхавшись от бега.
В этот момент позади нас выстрелы
участились, и мои белые гольфы дважды покрылись синей и зеленой краской. Значит,
в меня попали. На площадке нельзя было использовать красную и розовую краски,
чтобы куратор смог сразу распознать ранение аниматика. Поэтому «кровь» у нас
была всегда синяя или зеленая.
После «ранения» я повалилась на землю
и красиво перекувыркнулась в пыли, чтобы Сердару было удобнее меня обхватить.
Да и кувырок был здесь явно не лишним. Бегущий человек, а тем более подбитый,
не может с ходу остановиться. И любой бы на моем месте совершил бы этот
кувырок.
Сердар все сделал филигранно:
обхватил меня за талию и поволок за собой, так же стреляя во «врагов» впереди.
Я же подчищала территорию сзади.
Наконец он доволок меня до укрытия, и
зажал под окном в башне.
– Это еще что?! – заорал нам в гарнитуру
Павел. – Ты же враг! Нечего так к ней липнуть. И у нас фильм про подростков! Никто
никого не зажимает!
Сердар тут же отлип от меня, но
снова запутался в метках на полу.
– Я ранена! – сообщила я, вновь
используя реплики актрисы. – Брось меня здесь, а сам беги к товарищу Прокопьеву!
Я снова хрюкнула от смеха.
Вообще аниматики могут не
произносить ни слова, что я обычно и делала. Но сейчас это был маневр, чтобы
логично схватить Сердара за руку и вернуть его на метку. Да к тому же в
очередной раз развернуть его к камере, о которой он напрочь забывал.
– Супер! – заорал Павел. – Только
давай, ты ранена в одну ногу! Две – это слишком. Тебе еще сопротивляться его
ударам! Там бы целая нога пригодилась!
– Есть! – отрапортовала я. – Тогда я
ранена в левую ногу, та, что зеленая!
– Давай, мужик! – рявкнул на него
Сердар. – Хитро улыбаешься и медленно подходишь к Стефке. Пока идешь, там типа актёр
реплики свои произносит. Двадцать секунд на реплику. Стефа отползает. Доходишь
до нее и бьешь в челюсть. И только попробуй мне сломать девчонку!
– Есть, – он ответил также как я.
Затем он грозно стал надвигаться на
меня, я же отползала, собирая себе синяков на попу. Полуразрушенная башня в
самом деле была такой, и кусочки кирпичей больно впивались в тело.
– Бей! – рявкнул Павел, и Сердар с
дичайшим выражением лица замахнулся.
На мгновенье я обо всем забыла. Мне
стало до того страшно, что массивный кулак Сердара сейчас размажет меня по
полу. Я инстинктивно закрыла голову руками, но при этом случайно выстрелила из
автомата. Шарик с краской врезался в стену и красиво окрасил ее в фиолетовый
цвет.