Сердар же довел кулак до моей головы
и за считанные миллиметры от моего лица остановил его.
Я зажмурилась и откровенно
задрожала.
– Стоп! – заорал Павел в мегафон. –
Гениально! Стефа! Во время удара ты еще раз выстрелишь, но не в стену, а в новенького!
Режиссер как раз не знал как потом избавиться от этого героя. Подкинем ему
такую идейку. Ведь выстрел получается таким естественным!
– Хорошо, – онемевшими от страха
губами произнесла я.
– И как раз бить тебя долго не
придется. Один удар и все. А то бить на экране девочку-подростка – такое себе.
Нам тут восемнадцать плюс влепят. А режиссеру это не надо. Работаем на
шестнадцать плюс! И все заново на свои позиции. Отрабатываем одно ранение в
ногу и новую концовку. Вперед!
Сердар одним движеньем поднял меня
за талию с пола и повел за собой. Я же почему-то до сих пор была под таким
впечатлением от его удара, что надолго затихла в его руках.
– Ты хорошо дерешься? – спросила я,
пока мы возвращались на свои первоначальные точки.
Павел нас не торопил. Нам нужно было
отдышаться, поэтому десять минут у нас было.
– Да, – спокойно ответил Сердар,
продолжая поддерживать меня за талию.
– Ты мне не говорил, – упавшим голосом
произнесла я.
– А что тут такого? – спокойно
продолжал он.
Действительно, ничего особенного.
Мало ли мужчин, которые хорошо владеют своим телом и силой удара? Тем более
наверняка Соколовский знал об этом, раз приставил Сердара ко мне. Алекс ведь беспокоится
о моей безопасности.
Поэтому ни для кого другого это не
стало бы потрясением, кроме меня.
Мне так часто доставалось в жизни,
что я боялась подобных людей. У моего отчима был крутой нрав и тяжелая рука. У
меня двое сводных братьев, которым отчим регулярно «раздавал на орехи». Иногда
под горячую руку попадалась и я. И конечно же, отчим не видел разницы наказывал
ли он своих сыновей – здоровых лосей, или меня – мелкую девчонку.
Я тщательно скрывала это от мамы,
так как знала, что она зависит от него. Зависит в материальном плане. Мой отчим
Глеб Самойлов – адвокат по кредитным вопросам, и когда моя мама впервые
обратилась к нему, у нее был большой просроченный кредит, который к тому же пополнялся
все новыми банковскими процентами.
Мама приглянулась Глебу, и он предложил
ей переехать к нему, а также решить все ее финансовые вопросы. Саму маму он никогда
не трогал. Относился к ней бережно и уважительно. Думаю, у них действительно крепкие
чувства и по сей день. Однако на своих детях и на мне, в том числе, он
отрывался от души. А уж с моей неспособностью сдерживать характер это и вовсе переросло
в кошмар.