- Ничего, - сказал Мигель, - мы рискнём. – Да, Кон?
- Можно подумать, у нас есть выбор, - проворчал блюзмен. – Я тебе больше скажу, Миг Семнадцать.
- Ну?
- Это только начало. Дальше будет хуже.
- Каркаешь?
- Пророчествую.
- Родная мать не смогла бы утешить меня лучше, сэр, - сказал Мигель бесстрастным голосом.
О’Доэрти захохотал.
Реку переплыли без приключений. Мигель старался не смотреть на быструю темную воду, плескавшуюся совсем рядом у борта (он даже коснулся воды, убедился, что она очень холодная и быстро убрал руку). Ему хотелось смотреть на Ирину. Но между ним и девушкой сидели Кон и Георг Пятый и почти полностью заслоняли её от взгляда. Поэтому Мигель, в конце концов, осторожно развернулся и принялся смотреть на правый берег, который быстро приближался.
За последние несколько часов с ними случилось столько необычного, что мысли Мигеля слегка путались, и он никак не мог рассортировать их по важности и выстроить в некую хотя бы относительно стройную и логичную конструкцию. Пока было ясно одно. Они с Конвеем вляпались в опасное приключение. Возможно, опасное смертельно. Доказательство сему – нападение боевого дрона.
Матрёшка в стакане! Да не будь при нём отцовского «Горюна», лежать бы им сейчас всем троим, включая верного Георга Пятого, мёртвыми на чужой далёкой земле.
Стоп, сказал он себе. Почему на чужой? На своей земле. Они - люди, и сотни поколений предков родились здесь и лежат здесь. Так что своя это земля, своя. Но одновременно и чужая. Такой вот, матрёшка в стакане, когнитивный диссонанс.
Додумать он не успел, - лодка подошла к деревянному причалу, и скоро все четверо шагали вверх по широкой, покрытой настилом из досок, дорожке.
ГЛАВА ШЕСТАЯ. НОВЫЕ СТАРООБРЯДЦЫ.
Старосту деревни Верхний Яр звали Климченко Константин Савватьевич.
Выглядела деревня так, будто неведомые фантастические силы перенесли её сквозь время из какого-нибудь XX или даже – страшно подумать! – XIX века и поставили здесь, посреди тайги, на берегу реки, чтобы показать современным людям - колонистам с Марса, как оно было когда-то на прародине. А конкретно – здесь, в Южной Сибири.
Соответствовал образу и староста. Заросший бородой и усами, кряжистый, с сильными жилистыми руками мужик лет пятидесяти – он был похож на слегка облагороженного неандертальца: широкий нос, низкий лоб, пересечённый тремя глубокими морщинами, маленькие карие глаза, спрятанные в глубоких глазницах под выдающимися надбровными дугами.