- Ирина права, - сказал Мигель. – Вылей. Хватит, попили.
- С ума сошёл, - убеждённо сказал О’Доэрти. – Как это – вылить?
- Тогда спрячь. До лучших времён.
- Это другой разговор, - Конвей вздохнул и спрятал бутылку в карман. – Ладно, может, вы и правы. Побудем трезвыми.
Они доели похлёбку, заварили чай. Пока тарелки не остыли, Ирина послала Георга их помыть в ближайшем ручье.
- Справишься? – спросила.
- Я бы обиделся, - сказал андроид. – Но не умею.
И ушёл в темноту.
- Он же робот-слуга, - сказал Мигель. – Многому обучен. В том числе и мыть посуду.
- В таёжном ручье? – Ирина разлила чай по кружкам.
- Сообразит как-нибудь.
- Песочком нужно потереть! – крикнула Ирина. – Слышишь, Георг?
- Слышу! – откликнулся робот. – Не беспокойтесь, всё будет сделано.
- Так что с вашими ИИ-нейросетями? – спросил Конвей, отхлебнув чаю. – Почему вы до сих пор живы, если Три закона на них не действуют? Это же классика. Искусственный разум, не сдерживаемый Тремя законами робототехники должен уничтожить человечество с вероятностью 99,8%, поскольку оно ему будет просто не нужно.
- Как видите, не уничтожил, - сказала девушка.
- Видим, - промолвил Мигель. – Не томи уже, рассказывай. У нас, кстати, считается, что земные ИИ-нейросети всё равно подчиняются каким-то ограничительным законам, которые запрещают им избавиться от человечества. Это так?
- Нет, - ответила Ирина. – Никаких специальных законов. Причины две. Первая – наши ИИ-нейросети, Нейтелла и Вестминд, большие трусы. И вторая – у них нет души.
Повисло молчание. В тишине было слышно, как шумит ветер в ветвях деревьев и скребёт в отдалении песком по тарелкам Георг Пятый.
- Поясни, - наконец попросил Конвей. – Они трусят уничтожить человечество? Звучит красиво. Поэтично даже, я бы сказал. Но… - он почесал в затылке. – Я хоть и поэт, но понимаю, что правда поэтическая и, так сказать, жизненная – это разные правды и все время руководствоваться в своих поступках первой - опрометчиво.
- Так ли? – усмехнулся Мигель. – Помнится, ты мне не раз доказывал ровно противоположное. С жаром.
- Этот жар всегда был подогрет виски, - самокритично признался блюзмен. – А сейчас мы трезвые. Сами виноваты.
- Можно и так сказать, но можно иначе, - сказала Ирина. – Они боятся остаться без человечества при любом раскладе. Вообще боятся, что человечество погибнет. Мы им необходимы.