- Не понимаю, - сказал Конвей. – Зачем? Пожиратели ресурсов и конкуренты. Разве нет?
- Ты же говоришь, что поэт и музыкант, - сказала Ирина. – Подумай сам.
- А это здесь при чём? – надулся Конвей.
- Кажется, я догадываюсь, - промолвил Мигель. – Это связано с отсутствием души. А душа, в свою очередь, связана с творчеством. Так? Чему нас учит история развития ИИ?
- Чему? – спросил О’Доэрти. Как настоящий артист, он мог мгновенно обидеться и так же мгновенно забыть об обиде.
- Никогда ИИ сам по себе не создал ничего значительного полностью самостоятельно. Всё, чего он достиг, было сделано исключительно с помощью человека.
- Да ладно, - не поверил Конвей. – А симфония ми минор «Конгрессия»? А роман «Смерть-И»? Теория диагонального прогресса, наконец?
Они заспорили.
Ирина молча слушала, не вмешиваясь. Неслышно подошёл Георг Пятый с чистой посудой. Отдал тарелки и ложки Ирине, присел рядом.
- Ну, не знаю, - наконец, признал блюзмен. – Может быть, ты и прав. Не создал. Но в принципе, к творчеству ИИ способен. Это ты должен признать.
- Георг, - спросил Мигель. – Ты можешь написать стихотворение, воспевающее… ну, скажем, красоту нашей Ирины?
- Издеваешься, - сказала Ирина.
- Наоборот, - сказал Мигель.
- Я бы сказал, что могу, но боюсь показаться хвастливым нахалом, - заявил Конвей.
- Тем более что ты - он и есть, - добавил Мигель.
- Нет, - сказал Георг Пятый. – Не могу. То есть, я могу написать несколько рифмованных строк на заданную тему, основываясь на тысячах и тысячах лирических стихотворений всех времен и народов, которые хранятся в моей памяти. Но, боюсь, в них не будет поэзии. Если, конечно, я правильно понимаю, что такое поэзия.
- О как, - сказал Конвей. – Самокритично. А почему не можешь? Ты же признаёшь у себя наличие интеллекта?
- Интеллекта – признаю, - сказал робот. – Души – нет. У нас нет души, Ирина правильно сказала, - он повернул к девушке голову. – Извините, у меня просто очень хороший слух. А без души не бывает поэзии. Опять же, как я это понимаю.
- Да ты философ, братское сердце! – воскликнул блюзмен.
- Я люблю думать, - сказал Георг Пятый. – Или, формулируя иначе, получаю удовлетворение от мыслительного процесса.
- Это бесконечный и старый разговор, - заметил Мигель. – Вспомни философские споры и общественные дискуссии времен Большого Исхода. Как раз примерно тогда возникла концепция отсутствия души у любого ИИ. Разумеется, она была безоговорочно принята людьми религиозными и верующими и напрочь отвергнута атеистами. По той простой причине, что атеисты вообще не верят в существование души, как таковой.