–
Алло, Александр Николаевич? Это Мария Ракицкая, сестра Кости. Да,
он уже рассказал, что они с Егором подрались. И он очень сильно
извиняется. Говорит, что это совершенно случайно получилось. Он
абсолютно не хотел драться и тем более бить вашего сына. Не знаю,
что там произошло, но все это – нелепое стечение
обстоятельств.
А
вот это уже наглая ложь. Извиняться за меня, ну…из каких-то
неизвестных мне побуждений можно. Но стелиться перед пузатым
мужиком и говорить, мол я не я. Не позволю.
–
Да, он сам обязательно извинится. Просто сейчас вышел, чтобы
выбросить мусор. Сами понимаете, время до девяти доходит… – солгала
Машка.
– Я
вернулся, – я показал сестре жест и попросил отдать мне
трубку.
–
Ой! Костя как раз вернулся. Сейчас, передаю трубку.
Машка с широко открытыми глазами беззвучно
открывая рот еще раз приказала мне вести себя нормально и вручила
гладкую трубку нашего телефона.
Я
потрогал языком кончик своего обломанного зуба, чтобы напомнить
себе, что за мудозвон это Кипяток, цокнул и заговорил.
–
Александр Николаевич? – спросил я еще не сломавшимся, но очень
серьезным голосом.
–
Да, Константин, – послышался бас из динамика. – Твоя сестра
сказала, что ты хочешь принести извинения за свой глупый
поступок.
Глупый, значит? Это он зря
конечно.
–
Да… – произнес я. – Но сперва, Александр Николаевич, хочу сказать
вам, что ваш сын полный мудак. И если раньше кто-то боялся набить
ему морду, то все поменялось. Я надеюсь, с сегодняшнего дня вы
займетесь воспитанием своего отпрыска. Потому что то, что
представляет этот гомо сапиенс из себя сейчас – просто стыд и срам
для его родителей. Для вас, то бишь. Я искренне вам соболезную и
извиняюсь, что не научил его манерам раньше…Алло? Вы
тут?
Машка стояла, как окоченелая. Сперва она еще
пыталась вырвать у меня трубку, но в какой-то момент поняла, что я
зашел слишком далеко. Слишком много сказал. Ну а что? Будь я таким
же говенным папашей, я бы, наверное, хотел услышать правду о своем
сыне, каким бы гондоном он не был на самом деле. Ведь возможность
переучить ублюдка это не значит смириться с тем, кто он
есть.
–
Кажется, Александр, – я сделал паузу. – Николаевич случайно
сбросил. Если хочешь, можешь набрать его еще раз. Мне показалось,
он не дослушал до момента моих извинений.
–
Кто ты? – сестра еще раз внимательно посмотрела на меня. На ее
глазах наворачивались слезы. Как будто от страха.