Зря, могли бы и запереть, хотя бы для вида.
Только идиотка поверит, что при таком раскладе ей оставили
изучать хоть что-то мало мальски интересное. Значит, до меня тут
наверняка уже побывал Горски, и теперь я всего лишь следую его
тщательно разработанному плану, в конце которого должна буду
согласиться на дар.
Представление было явно рассчитано на деревенскую дурочку,
оттого мне стало даже вдвойне интереснее – чем же Горски решил
растрогать мою “романтичную натуру”, обожающую любовные романы и
лошадок.
Вот если бы кабинет оказался наглухо закрыт, и мне бы пришлось
его взламывать, тогда ей богу – шансов было бы больше.
Я решительно шагнула внутрь. Обеденное солнце красиво заливало
все пространство вокруг, освещая широкий стол из красного дерева,
обшитые панелями стены, шкафы с книгами и очередное бесчисленное
количество голов оленей, волков и других чучел животных.
Отец наверняка тратил целое состояние на таксидермиста,
делавшего все эти до жути правдоподобные фигуры. Чего только стоила
сова, будто живая смотрящая на меня с верховья одного из шкафов.
Жуть полная.
Поежившись, я прошла к столу, поставила свой саквояж на
столешницу и осмотрелась еще раз.
Чисто, убрано – ни пылинки, значит, как минимум служанка тут
тоже побывала. Еще один минус в правдоподобность спектакля.
Я уселась прямо в отцовское кресло, потянула верхние ящики на
себя, которые без труда открылись. Внутри оказался ворох бумаг,
многочисленные ведомости, выписки из банков.
– Оу, да я богата! – как можно громче восхитилась я, чтобы если
кто-то и подслушивал, обязательно услышал.
Суммы и в самом деле впечатляли, я бы даже сказала – кружили
голову.
“Допустим” я купилась. Дальше-то что?
Я вытащила следующий ящик, внутри обнаружилась шкатулка из
слоновой кости. Дорогая вещица, в таких наверняка хранят что-то
ценное: золото, бриллианты. Приподняв крышку, ожидала очередную
демонстрацию богатств, но Горски явно был более талантливым
составителем планов по поражению девичьих сердечек – внутри
аккуратной стопочкой лежали письма. Мои ответы отцу, наша скудная
переписка за все эти годы, где я требовала отдать дар матери, а он
вернуться домой, под его крыло, иначе грозился выкрасть прямо с
теткиной фермы.
От сентиментальности момента я даже смахнула с глаз
несуществующую слезинку.