Следовательно, наверняка Мира так же как и душеприказчик была
уверена, что многие годы беглая дочь хозяина скрывалась в деревне у
тетки, доила коров и ездила на лошадках.
Было бы смешно, если бы оказалось правдой.
Впрочем, о своих тайнах лучше помалкивать – слишком много
хороших людей было втянуто в план, чтобы я могла получить достойное
образование и чувствовать себя в безопасности все эти годы.
– Кабинет отца там же, где и был десять лет назад? – задала еще
один вопрос я.
Мира странно на меня посмотрела.
– Я работаю тут всего три года, но думаю, кабинет всегда был
там.
– Спасибо, – поблагодарила я, подхватила саквояж и двинулась в
восточное крыло дома.
Настало время засунуть нос в бумаги отца, раз уж такой шанс
подвернулся.
Стены коридоров буквально дышали на меня нахлынувшими
воспоминаниями. Когда-то я бегала мимо всех этих картин, не
придавая значения изображенным на них людям. Мой рост был ниже, и
портреты будто смотрели на меня надменно сверху-вниз, как на глупую
девчонку.
Сейчас наши взгляды почти поравнялись.
Деды, прадеды – мужчины и женщины из разных эпох с одним и тем
же жестоким сухим взглядом.
Менялась мода, одежда, украшения – но вот взгляд был у всех
одинаковый – застывший, словно мертвый – нейтрализаторский. Такой
был и у отца.
Всех на этих стенах объединяло одно – проклятый дар.
Я дошла до конца коридора, там у поворота стены появилась новая
картина.
Точнее для меня она была новой, а вот отец заказал ее еще при
жизни.
Я замерла напротив полотна, полная противоречивых чувств.
Неожиданно.
С большей готовностью я бы ожидала встретить тут его единоличный
портрет, но вместо этого с картины на меня смотрели трое.
Он, моя мать и маленькая девочка лет десяти в розовом платье –
я.
Не помню, чтобы когда-то мы позировали для художника так втроем,
но факт оставался фактом – картина висела прямо напротив меня, и
люди на ней казались до безумия счастливыми.
– Вот уж нет! – упрямо произнесла вслух, будто обращаясь к отцу
на изображении. – Не было такого, и если ты думал, что когда я это
увижу, внутри меня повернется мир и я решу, что ошибалась, то ты
плохо меня знаешь.
Отвернувшись от портрета, я последовала дальше по коридору,
дошла до двери, за которой скрывался кабинет отца, толкнула ее.
Удивляться нечему, но комната оказалась незапертой – будто
специально для меня открыли.