Лорд Тэним Лингрэм все так же холодно смотрел на нее с холста
своими серыми пронзительными глазами. Как будто… да, они похожи на
предгрозовое небо, когда на нем вдали сверкают молнии. То самое,
которое она сейчас видит за окном: из открытой створки повеяло
прохладой, а ей казалось, что это будущий муж издевается над нею.
Весь неприступный, суровый, губы вон сжал… Интересно, а мог он
правда убить всех тех женщин? Наверное, да. И этот шрам у него, на
этой картине он вышел даже лучше – точь-в-точь, как у Аберраха из
нянюшкиной сказки и сна Ари, только бледнее. А нянюшка же говорила,
шрамы — тоже отметины судьбы. И этого судьба тоже отметила, когда
поняла, что не додала что-то при рождении.
Ари поежилась. Надо его накрыть хоть одеялом, чтобы не
приснился. Или… если его разрисовать, может, он перестанет ее
пугать? Точно, они как-то с Бастьеном нашли старинную книгу с
изображениями демонов, такими страшными, что Ари не могла заснуть и
плакала. А отец, несмотря на матушкино недовольство («Портить
дорогую книгу нельзя»), разрешил ей пририсовать ужасным уродам
бантики и все, что она пожелает. «Сделай их такими, как хочешь, —
говорил он, обнимая ее, плачущую от страха. — И увидишь, они ничего
тебе не сделают».
И краски у нее найдутся, хотя уроки рисования в монастыре она не
любит, никогда не может усидеть на месте и срисовывать бесконечные
фрукты, цветы...
И лорд Лингрэм ей тоже ничего не сделает, как и вмиг ставшие
нестрашными демоны. Ну пусть смотрит, как она пририсовывает ему
рога, а красивые длинные пальцы, сжавшие эфес парадного клинка,
превращаются в длинные острые когти… Стоп, это уже страшно, теперь
ей кажется, что именно этими когтями он разорвал ту несчастную
женщину… Нельзя, но исправить уже не получится, Ари только размажет
краску, надо ждать, пока высохнет, или аккуратно соскрести
чем-то…
Ари нетерпеливо топнула ногой. Да, верно, ну их, эти лапы, надо
заняться лицом, хотя бы пририсовать синяк на том глазу, который она
продавила на копии портрета в кабинете матушки Имельды. Но все же…
все же интересно, как такой красивый человек может быть убийцей?
Внешность обманчива? Конечно, Ари должна уже это понимать, нельзя
верить красоте, возьми хоть ту же Аннунциату… Подлая и злобная, а
красавица.
Но Лингрэм… Не такой, на этом портрете не чувствуется ни
лицемерия, ни злобы. Просто человек, облеченный слишком большой
властью. Возможно, он никогда не желал ее... Странно, теперь его
взгляд больше не казался ни подавляющим, ни насмешливым. Просто
ироничным и немного усталым.