Они жаждали извлечь новое знание пред свет электрических
софитов, даже если это тебя убьёт.
Но не всё они узна́ют, сколько бы ни копались они своими
скальпелями в твоём теле.
Они не узна́ют в этом теле тебя.
Ту, что родилась и сгинула.
И готовилась сейчас родиться вновь. Бабочка-подёнка, которая не
просила этой жизни, знай же, тебе уготована куда более значительная
роль в этом затянувшемся спектакле.
Настала пора тебе окончательно родиться. И снова всё
вспомнить.

Со злости приложила гермодверь, так
что железный грохот полетел дальше по коридору, а с потолка что-то
посыпалось. Идиоты, какие же они идиоты.
— Отшили? Я тебе говорил.
Миша разглядывал меня с интересом,
словно своих тараканов из вивария.
— Ты там работаешь? Ну и
работай.
Я прошлась по пультовой, подыскивая
что-нибудь хрупкое, но ненужное, чтобы запустить в стену. Как
назло, даже кружки в этом клоповнике сплошь эмалированные, такая
разве что в лоб тебе отскочит, никакого удовольствия.
— На, укуси, и злость пройдёт, и
глюкозка подскочит.
Думала было стукнуть гада, но нет,
это он серьёзно. Он вообще всегда серьёзно. Стал такой с бубликом в
руке, мне протянул. Дурак.
— Спасибо, но лучше я подольше
позлюсь.
— Ну, как знаешь, — и укатился
обратно.
Тут уже я не выдержала:
— Ты карту-то видел? На кой ляд они
из себя придурков строят? «Ваши сведения не подтвердились, инженер
Трофимова». Да они ту папку даже не открывали!
— Видел, видел, — успокаивает. Фигли
он меня успокаивает, я ему арахнид что ли? — Только бестолку это
всё. Начальству лишний геморрой не нужен. Осталось понять, зачем
оно тебе надо?
— Мне?
— Ну да, тебе? Ты же знаешь, в
конторе активных не любят.
Контора. Я покосилась на торцевую
стену, где желтел навязший в зубах логотип с подписью трафаретом
«НПО Арахна». Да уж, у нас активных не любят. А любят у нас того,
исполнительных. Чтобы под роспись и по плану. Но научные открытия
по плану не делаются!
— Я одного не понимаю, а когда это
всё рванёт, они же сами первые к нам прибегут, давайте, мол,
средства для деконтаминации местности!
— Может и прибегут, а может и не
прибегут, — усевшись на край рабочего стола, Миша задумчиво жевал
невостребованное хлебобулочное изделие. — Когда первые особи из
вивария пропадать начали, они ж не прибежали. Для вида сторожа
оштрафовали и всё. Будто ничего и не было. Мутно это всё
как-то.