Ладно, кончаем пережёвывать сопли и
пойдем на пары. Так, что там у нас сегодня по расписанию? Ага,
матан, тервер, политология и программирование. Три лекции и
практика. Ну, не самый плохой из возможных вариантов. До пары –
пятнадцать минут, и я подошел к одногруппникам.
– О, ребят, Отшельник наш из своей
кельи вылез. С пробуждением тебя, о свет аскезы и всея направления
пещерников.
Да, Отшельник – это я. И приветствие
от Кирыча вполне в его духе, этого вполне стоило ожидать, он у нас
почти официальный представитель юмора нашего потока. По крайней
мере, точно таковым себя считает. Остальные же его считают
скоморохом, впрочем тот на это отнюдь не обижается и говорит, что
из нас бы команда КВН не вышла, нужно ещё хотя бы парочку таких,
как он.
– Кирыч, прекрати, не видишь, пришёл
человек в кои-то веки поучиться, а ты ему всю охоту отбиваешь.
Нехорошо!
А это уже Леночка, наша староста,
вступилась за меня. А вообще, после посвящения в студенты почти вся
наша группа обзавелась прозвищами. Так вот я неожиданно для себя
стал «Отшельником» за отказ от общих тусовок. Артём – Кирычем,
потому что пьёт немерено и всё подряд. У нас даже появились Гриб1 и
Гриб2 – два жутких ботаника, с фамилиями Подосинников и Боровой,
которые всех и всегда называли грибами за малейшее недопонимание,
но больше всего друг друга, тут было даже недопонимание не нужно.
Кстати, кто из них первый, а кто второй не знает, по-моему, никто,
а поскольку они всегда и везде вместе, то их называют всё время во
множественном числе грибами. Девчонок у нас в группе было всего
две, но красавица-блондинка Света сбежала от нас в академический
декретный отпуск, а Леночка гордо несла знамя старосты, защищая
своими скромными ста пятидесятью сантиметрами роста всех, кто по её
мнению попал в обиду. Но надо отдать ей должное, именно она могла
добиться почти чего угодно, от почти кого угодно, если считала это
необходимым. Именно она выбивала нам в деканате и на всех кафедрах
из года в год нормальное расписание к тому же в пятидневном
варианте. В общем, Леночка – уникум и ссориться с ней никто даже и
не пытался, это самим себе во вред. Умница она, конечно, как бы мы
без неё жили? Кстати девчонки у нас прозвищ не заполучили,
возможно, из-за их небольшого количества.
– Ну что ты, Ленусик, свет очей моих,
ненаглядная моя староста! Прости Кирыча, засранца неразумного, ибо
не ведал он, что творит, да и не со зла сказал, а токмо красного
словца ради. Да и ведь не в обиду же сказано было, а токмо веселья
для. – И он тут же аппелировал ко мне: – Димон, ты же не
обиделся?