Твоя бывшая - страница 3

- Это лишнее, Марина, – холодный голос, холодный и абсолютно чужой.

За годы, что мы знакомы, я помню этот голос злым, насмешливым, ласковым, хриплым от возбуждения, но еще никогда таким – нейтральным и безэмоциональным. Словно он принадлежит роботу, а не человеку из плоти и крови.

Бросив несколько слов мужчине, который стоит рядом с ним, с праздным любопытством наблюдая за разворачивающейся у него на глазах сценой, Кирилл делает шаг в мою сторону. Но вместо того, чтобы обратиться ко мне, словом или жестом дать понять, что он обратил на меня внимание, спокойно говорит секретарше:

- Нам с Борисом Сергеевичем кофе в переговорную. А ее проводи в мой кабинет.

И все. Даже не посмотрев на меня, Гордеев скрывается за дверью с седовласым мужчиной, а я через мгновение оказываюсь одна в просторном кабинете, выходящим панорамными окнами на Москву-реку.

Проходит не менее получаса, прежде чем дверь в кабинет снова открывается и на пороге появляется Кирилл. К этому моменту я уже почти не дышу от волнения – если столь длительным ожиданием он хотел выбить меня из колеи, ему это удалось. Впрочем, вряд ли ему это было необходимо – мы явно находимся в разных весовых категориях и не мне с ним тягаться.

За пять лет, прошедших с нашей последней встречи, Гордеев стал легендой Сити. Его имя ассоциировалось с успехом и удачей: какой бы проект он ни поддержал, тот неизбежно приносил команде баснословные дивиденды. Стремительный взлет его компании, предоставляющей услуги по инвестированию в блокчейн и технологичные стартапы, обеспечил ему не только солидный капитал, но и авторитет среди акул бизнеса. А еще статус завидного холостяка, о котором мечтают самые горячие девушки столицы. Стоит ли удивляться, что на меня он смотрит как на пустое место – в круг его общения вряд ли входят школьные учительницы из провинции.

Кирилл быстро проходит вглубь кабинета, на ходу расслабляя галстук. Небрежным жестом бросает на стол мобильный телефон и, облокотившись на край стола, наконец, смотрит прямо на меня.

В этот момент я ощущаю себя букашкой, наколотой на булавку. Беспомощной, растерянной, не понимающей, что делать дальше. По телу разливается приятное тепло. Спина и затылок покрываются мурашками. Дар речи мне отказывает. Все происходит почти так, как пять лет назад, когда я впервые увидела его в кабинете у дяди. Это пугает и одновременно зачаровывает. Пугает больше, потому что за все прожитые годы я, конечно, должна была перерасти это увлечение и эти эмоции.