— Слышь, обсос, — заговорил
невысокий.
— Сигарет нет, — сходу ответил
я.
— Ну ты не вошкайся, — останавливающее
сказал здоровяк, поглядывая на мою обувь. Он недобро хрустнул шеей.
— На массиве че забыл?
Тут уже ясно, что без драки не
обойтись. В общем-то за одно только «обсос» парни нарывались, но
использовать свое «нечто» не хотелось — не те масштабы. Как
говорится, большая сила — большая ответственность. Зато припугнуть
— в самый раз.
Сконцентрировался на силе, постарался
прислушаться к своему телу. И, честно говоря, ничего не
слышал.
— Сышишь, чувидло? — подал голос
третий паренек, тот, что с баллончиком. — Сибиряков не узнал? Ну
так мы ща…
Без лишних разговоров я пробил ему
прямой в грудь.
…Пробил бы, если бы паренек остался на
месте. Он каким-то чудом умудрился уклониться, будто знал об ударе
заранее. В грудь тут же прилетел апперкот, тем временем здоровяк
пнул в бочину.
И все это меньше, чем за один удар
сердца. Упал я быстро — даже не успел еще осознать происходящее.
Удары полились один за другим, между ними едва доносились
озлобленные выкрики.
— Будет знать, как наших…
— Всех вас…
Сколько я не тужился, силы не
появлялись. Дар не активировался, никто не летал, ладони ничего не
плавили. Да и некогда им было бы кого-то плавить, мне только и
оставалось, что защищать лицо. Впрочем, от твердых носков берцев
это едва ли защищало — из носа и губ уже хлестала кровь. Били
жестко, яростно.
Нет, не били. Убивали.
Из наушников все еще прерывисто
доносилась «Сказочная тайга», куплет про розовый снег и Сатану,
собирающего в лесу свежие души. На окраине сознания промелькнула
мысль, что еще одну душу он соберет вне всякого леса, но тайга
будет довольна.
И тебя она получит. И тебя. Она.
Получит. [5]
Удары прекратились. Двое приподняли
меня за руки, будто распять хотели. Изо рта потянулась вязкая
кровавая слюна. Розовая.
— Розовый снег… — в полубреду
усмехнулся я, — даже во сне…
От меня, видимо, ждали извинений или
просьб пощады — зачем-то ведь перестали бить, приподняли. Невысокий
торжествующе стоял передо мной, что-то говорил, а я не слышал,
только напевал засевшую в голове песенку. И, не услышав от меня
ничего вразумительного, парни решили продолжить
мясилово.
Ударить они не успели. Из-за крови в
носу было щекотно, что-то там такое накопилось, что заставило меня
чихнуть. И ровно на этом «чихе» по земле разошлась ударная волна,
отбросившая всех троих нападавших.