— Форма? — горько усмехнулся я,
сплевывая кровавую слюну.
— Ну!
— Шеврон чей набит? — Один из парней
хлопнул меня по плечу. — Кроссы чьи? Ты дураком давай не
прикидывайся.
— Мы таких на раз-два колем, — добавил
второй.
— Дооооо! — поддержал
здоровяк.
— Как вы сказали? — пытался соображать
я. — Медведевский?
— Ну! — вновь хлопнул меня по плечу
один из них.
— Графов Медведевых? — переспросил я,
сомневаясь в совпадении.
— Ну а кого ж!
Та-а-а-а-к. Сказать, насколько сильно
у меня пригорало — не сказать ничего. А картина получалась такая,
что эти отморозки приняли меня за одного из бандитов, и по какой-то
причине это был повод забить меня до полусмерти. Или до смерти?
Если бы не уважаемая ими «Агата Кристи», глядишь, и не перестали бы
топтать.
— Вы, кретины одноклеточные, думать
немного пробовали? — начал закипать я.
А потом разразился таким потоком мата,
что можно было заметить, как ширились у парней глаза, как
становились волосы дыбом.
— …Я вчера вашим медведевским весь
вечер кости ломал, идиоты, — подытожил я сказанное ранее более
цензурно. — А вы меня за одного из них приняли?
Чувствовал я себя скверно, скорее
всего даже встать не мог, но язык у меня развязался на полную. Мне
было плевать, как они отреагируют, просто выплескивал накопившееся.
Даже взгляд уперся в одну точку, а я все говорил, говорил,
говорил.
— Окарали, мы, выходит, — опечаленно
произнес здоровяк.
— Косяк, — цокая, деловито
констатировал невысокий.
— Хорошо хоть до талого не
изнохратили… — добавил худой.
Вот же нелепая троица. У них там мозг
один на троих, что ли? И этот акцент странный…
— Сильно мы тебя? Ты это… не
молчи.
— Ну и ты реально это, хорош
батониться. Оживай давай, не покалечили ж вроде. Вон какой крепкий
оказался.
— Давайте поднимем его, что
ли?
И меня подняли, придержав за плечи.
Вроде бы даже встал, не падал. Но на всякий случай прислонился к
стене — перед глазами все еще плыло. Переломы, если таковые и были,
пока не давали о себе знать. Жить буду.
— Я Мазя, — как ни в чем не бывало
протянул мне руку худой.
— А я Тоха, — протянул руку
невысокий.
— А я Булк, — добавил здоровяк. — Но
можешь звать нас братья Тунгусовы.
Братья? Хм, а так и не скажешь. Тот,
что Мазя, очень уж кучерявый и черноволосый, в то время как
остальные двое русые. А вот черты лица… ну, наверное, что-то общее
есть. Сходу и не поймешь, слишком разные типажи.