— Понимаете, это необходимый риск, на который мы должны пойти. В
Калифорнии мы не сможем произвести нужное количество пушек и гаубиц
для вас. А без них вы обречены, сколько у Бонапарта будет войск,
миллион?
— Порядка восьмисот тысяч, — ответил мне Барклай де Толли.
— А у вас в два раза меньше. Вас сомнут.
— Мы разработали план этой кампании без учёта ваших пушек.
— И что там? Дайте угадаю. Вы уповаете на ваши расстояния. Не
будет генерального сражения, и вы станете отступать. Пути снабжения
у французов будут растягиваться, они будут вынуждены оставлять
гарнизоны в захваченных городах, и их армия будет таять. А потом
уже где-нибудь под Москвой вы уже дадите им сражение, когда силы
будут равны. Я прав?
Ответом мне было потрясенное молчание. Еще бы, ведь примерно
такой план и разработал Барклай де Толли в той версии истории,
которую я помню. Думаю, что сейчас он сделал то же самое.
— В общих чертах да. Вы правы.
— Потому что это очевидно. Хороший план, в теории он может
сработать, — и один раз сработал, если не вдаваться в подробности,
— вот только у вас полстраны будут в итоге лежать в руинах. Не
велика цена за победу над таким противником как Наполеон, но её
можно и не платить. Именно поэтому я считаю, что выгода от
перевооружения на мои артиллерийские системы перевешивает любые
риски.
— В ваших словах есть логика, — сказал Аракчеев. Император
Александр как бы самоустранился от разговора, дав слово своим
сановникам. Меня это устраивало, каждый раз говорить "Ваше
величество" мне очень не хотелось. Видимо я как и прежний Гамильтон
во мне до мозга костей республиканец.
— Скажите, господин президент, — снова спросил Барклай де Толли,
— а военное применение у ваших дирижаблей есть? Помимо разведки и
связи, это понятно.
— Пока нет, но я думал об этом. В теории, если доработать их
конструкцию, то можно будет бомбить чужие города. На один дирижабль
можно погрузить пять сотен пудовых бомб и отправить на Париж, или
Лондон. Десяток таких бомбардировщиков просто сотрут с лица земли
эти города. Правда это варварство, да и сделать такое можно всего
несколько раз, потом уже будут найдены способы борьбы.
— Англичане недавно сожгли Копенгаген ракетами, — сказал
Румянцев.
— Очень сомнительное достижение. Представьте себя на месте того
кто отдаст приказ об атаке, допустим Парижа. Вы готовы взять на
себя ответственность за гибель тысяч людей, чья вина лишь в том,
что они французы. Бомбе же всё равно кого она убьет, военного,
чиновника или мелкого лавочника.