— И когда Дэйтар стал графом? — спросила я.
— Так в ту же ночь, как и вы стали графиней, миледи, — тяжко
вздохнула горничная. — Говорят, его отец скончался от сердечного
приступа в собственной постели и титул перешел к его единственному
наследнику. Подумать только, молодому лорду как раз исполнился
двадцать один год, вечером отметили совершеннолетие, а наутро такая
трагедия...
Удивительное совпадение, и оно мне не нравится.
Так не нравится, что в правый висок снова болезненно кольнуло.
«Вьюнок» сегодня озверел.
— Эти смерти как-то связывают? — спросила я.
— Нет, но… — Лисси опять стрельнула глазами в сторону двери. — Я
вот думаю, почему молодой граф ни разу не навестил вас за три года?
Он же, я слышала, в школе опекал вас, как старший. А уж когда вы из
неуклюжего длинноногого цыпленка в девушку стали превращаться, у
вас кавалеров полкурса было. Вы сами мне рассказывали. Ой, и
озорная вы были, до того как… — Горничная, скользнув по моему
разукрашенному лицу взглядом, снова всплакнула. На этот раз у нее в
кармашке передника нашелся носовой платочек, и наволочка не
пострадала. — Так вот, молодой виконт всех ваших ухажеров гонял и в
хвост и в гриву. Он же некромант, да на пять лет старше, да умен и
силен не по годам. Его там боялись все, кроме вас.
Бедняжка Тиррина, — посочувствовала я бывшей хозяйке моего
нового тела. В моей школе учился старший брат моей закадычной
подружки, так это был ужас, когда он взял надо мной «шефство».
После уроков не провожал, слава мирозданию, но на каждой перемене в
класс заглядывал — проверял, жива ли. Ко мне никто из
мальчишек-сверстников и подойти не осмеливался. А он относился ко
мне как к болонке своей младшей сестры. Вот тоска-то была. И не
думаю, что у Тиррины и Дэйтара были другие отношения: слишком
велика разница в возрасте. Это потом она сокращается с каждым
годом, а десять и пятнадцать или тринадцать и восемнадцать — это
разные эпохи. Дитя и дядя.
— Мы с дедушкой Бером ждали, что он этих Гинбисов на место
поставит, — еле слышно прошептала Лисси. — Но граф ни разу не
приехал. Хотя я не знаю, приходил ли он к вам в лечебницу.
— Там много кто приходил, Лисси, я всех не запомнила. Особенно в
первые дни, когда я очнулась и меня допрашивали королевские
дознаватели.
Я не хотела вспоминать те дни, очень уж они были тяжелыми, да и
смешалось все в сплошную полосу ужаса, растерянности и боли.