Пятнадцать лет. Почти пятнадцать лет,
которые вместили много, очень много событий, людей и
переживаний…
Иван вылез из-за стола, с
неудовольствием отметив, что именно «вылез» - кабинетная работа
взяла свое, тело утратило былую легкость и подвижность. Прошелся по
кабинету, энергично размахивая руками, словно стараясь стряхнуть с
пальцев общую усталость. Надо что-то делать с физической формой.
Этак он окончательно обрюзгнет и превратится в кабинетную крысу,
способную волочить разъевшуюся тушку от лифта к лифту. Сорок пять в
этом мире – считай не возраст, почти вторая молодость для мужчины,
особенно если пройти курс ревитализации.
В этом мире…
Иван подошел к окну, оперся на
подоконник ладонями и прижался лбом к прозрачному, с легким
перламутровым отблеском, стеклу. Прозрачная пластина казалась
обманчиво тонкой и хрупкой, нужно было тщательно приглядеться,
чтобы заметить в глубине материала тончайшие нити иденита. За окном
снежило – тонкий, на вид невесомый пух спускался с вечернего неба
как мириады крошечных парашютиков. Совсем как дома.
Как дома…
Но он не дома, яркий, очень яркий и
контрастный свет уличных фонарей – с синеватым отливом - напомнил,
что Иван далеко от своей Родины. И даже от своего мира.
Пятьдесят шестой год, июнь, тогда все
и произошло. Сиреневая вспышка, тьма, дрожь в каждой клеточке тела,
словно через него пропустили нескончаемый электрический разряд. и
ощущение падения в бездну. Никаких сумасшедших профессоров,
чудо-машин и прочих техногенных либо природных катаклизмов. Просто
вспышка, просто падение, и наконец он свалился в широченную реку,
которой здесь просто не могло быть. Иван барахтался в темной воде,
сведенные судорогой ноги и руки отказывались слушаться, он тонул,
захлебываясь и только одна мысль пробилась сквозь панику –
наверное, так и выглядит помешательство. Какая-то сила поворачивает
рубильник в голове, и все, прощай рассудок.
В этот момент огромная тень упала на
него сверху, отгораживая от яркого солнца. Тонущий поднял голову и
увидел нечто чудовищное, невероятное, затмевающее даже взявшуюся из
ниоткуда реку. Огромный красно-белый дирижабль величаво проплывал в
пронзительно-ультрамариновом небе. Вернее, эта штука была лишь
отдаленно похожа на дирижабль, потому что сложная конструкция,
смахивающая формой на зубило, отличалась от знакомых ему аппаратов
так же как самолеты-«этажерки» Первой Мировой отличались от авиации
пятидесятых. Но это, несомненно, был дирижабль.