Константин важно кивнул, обдумывая,
что на самом деле хотел сказать собеседник. Скорее всего, Ду Вэймин
завуалировано подчеркнул, что разговор пойдет прямой и достаточно
жесткий, намекнул, что дипломатическим уловкам не поддастся и
слегка подсластил общий посыл национальным комплиментом.
Эти азиаты с их тройным-пятерным
толкованием каждой фразы…
- Мы получили предоставленные вами
нецензурированные материалы, описывающие методы ведения войны ваших
противников, и их политику на оккупированных территориях, - китаец
все же решил проявить инициативу. - Всем сердцем сочувствуем
испытаниям, которые выпали на вашу долю. Признаться, я был
шокирован, когда понял, что имперской пропаганде приходится не
столько разжигать ненависть к агрессору, сколько уберегать граждан
от морального шока. От лица моих коллег и от собственного сердца
выражаю глубочайшее соболезнование и пожелание скорейшей
победы.
Вэймин поклонился.
- От лица моих подданных и как
гражданин России, с благодарностью принимаю ваши пожелания, -
Константин склонился в ответ, настолько, чтобы угол наклона остался
несколько меньшим, чем у китайца, но в пределах разумного
уважения.
- Итак, у нас возникли определенные
трения относительно закупки продовольствия, - нейтрально начал он,
предоставляя собеседнику возможность отразить свое отношение к
проблеме.
- Увы, это омрачает отношения между
великой державой и нашим скромным объединением бедных
негоциантов-рыболовов, - немедленно отозвался китаец, показывая в
улыбке мелкие белые зубы. Все из керамики, собственных Ду Вэймин
лишился тридцать лет назад, в очередном раунде борьбы за
власть.
- Давайте развеем сумрак, - предложил
Константин.
- Мы всегда готовы к полезному и
прибыльному сотрудничеству, - вымолвил председатель, едва заметно
выделив слово «прибыльному».
Значит, дело в цене, и первым
поднимать проблему узкоглазый делец не собирался.
- Вы подняли цену на все
морепродукты, вдвое, - прямо сказал император. – Учитывая, что это
согласованное действие всего Объединения, здесь не может быть речи
о недоразумении. При некотором усилии, такой акт можно воспринять,
как стремление нажиться на проблемах ближнего соседа.
Вэймин некоторое время сидел молча,
слегка раскачиваясь вперед-назад, будто желая загипнотизировать
оппонента. На его широком лице не отражалось ни тени эмоций, кроме
дежурной улыбки.