По странной прихоти великого
экономического механизма, стартовая площадка ракетопланов в
Норвегии находилась не в крупном городе, наподобие Тронхейма или
Осло, а почти на побережье, в достаточно провинциальном Молде.
Стеклянный куб небольшого аэропорта
ранее служил местной достопримечательностью – оазис техногенного
совершенства среди северной природы. Но в минувшем году, для защиты
от погодных напастей, пришлось закрыть щитами почти все остекление,
чтобы его не вынесло приходящими из Атлантики ураганами. Остался
лишь зеркальный пояс, идущий по всему первому этажу, снабженный
съемными ставнями. Сквозь окна был виден усиливающийся снегопад,
мириады снежинок танцевали и искрились в свете прожекторов. Обычные
авиарейсы уже отменили, но ракете такая непогода – не помеха.
В зале для особо важных персон,
декорированном в кремовых тонах, было тепло. Легко одетый Томас
чувствовал себя превосходно, удобно устроившись в комфортном
кресле-шезлонге. Несколько попутчиков, наоборот, натянули на себя
множество одежек и теперь либо откровенно мучились от духоты, или
без изысков поснимали теплые шубы и пальто на модной меховой
подкладке.
Сквозь полуприкрытые веки Фрикке
обозревал соседей, развлекаясь догадками об их роде занятий.
Впрочем, здесь не требовалось особенной наблюдательности. Купить
билет на ракетный транспорт межконтинентального класса мог только
очень состоятельный человек. Но не элита, ее представители в
состоянии позволить себе личный транспорт и индивидуальные
путешествия. Так что - промышленники, бизнесмены, средний и низовой
состав. Сословие, которое пока не посвящено в План, но всеми
фибрами стяжательской души чувствует неладное. И потому суетится,
нервничает и отравляет жизнь окружающим своим глупым раздражением.
Особенно самый ближний, в кресле, располагающемся почти напротив
Томаса. Толстяк в полосатом костюме и безвкусном черном пальто
прятал глаза под широким козырьком кепки и разглядывал Томаса.
Глупец искренне считал, что рассеянный и расслабленный внешне
нобиль этого не заметит, а Томас очень не любил назойливого
внимания.
Сквозь полуприкрытые веки Фрикке в
ответ обозрел неожиданного и нежданного соседа. Странный тип -
значок чистоты вместо заколки на галстуке, но лоб слишком покат, а
форма крючковатого носа весьма близка к границе Эталона. И взгляд
неприятный, маслянистый, как будто смазанный салом. Томаса
передернуло, его живое воображение сразу нарисовало отвратительный
мазок куском жира по голой коже. И ведь может оказаться, что в
ракетоплане их места окажутся рядом… Ягер скривился и неожиданно
решил позволить себе небольшую шалость. В конце концов, что за день
рождения без подарка?