- Я люблю смотреть на чистую,
девственную природу этого святого места, - доброжелательно сообщил
Координатор.
Томас добросовестно уставился в окно,
но не увидел ничего чистого и природного – настоящая вьюга накрыла
весь полуостров, за прозрачным стеклом бесновались серо-белые
вихри, швыряющие пригоршни ледяной крошки. Нобиль мимолетно пожалел
об этом, в ясную погоду отсюда действительно открывался
великолепный вид. Но последующие слова Координатора вернули его
обратно, из фантазий на землю.
- К сожалению, теперь это
удовольствие выпадает все реже и реже, - строго заметил вождь,
скрестив руки на груди. Бледные кисти рук с единственным перстнем в
виде трикселя с бриллиантовой пылью четко выделялись на фоне
угольно-черного костюма. – Вашими стараниями, Томас.
Фрикке стиснул зубы – до боли, до
скрипа эмали – и вытянулся так, что, казалось, позвоночник стонет,
как натянутая струна. Ему хотелось броситься на колени и молить
вождя… нет, не о прощении, вина нобиля не могла быть прощена или
искуплена.
Лишь немного понимания – вот все, о
чем только мог мечтать ягер.
- Да, мой друг, - произнес
Координатор, подходя на шаг ближе к стоящему навытяжку Фрикке. – Вы
не оправдали моих надежд. Однако…
Вождь задумался, хмуря брови, словно
перед ним воздвиглась титаническая, почти неразрешимая проблема. А
Томас задержал дыхание, пораженный в самое сердце одним
единственным словом.
«Однако».
Однако?..
- Да, - продолжил вождь, словно
отвечая на невысказанный вопрос. – Однако я понимаю корни
допущенной вами ошибки. Понимаю и… даю вам шанс искупить вину перед
нашим обществом и нашими идеалами.
Прошла, должно быть, целая минута, а
то и больше, прежде чем Томас со свистом вдохнул. Получив вызов в
Эсгарт, он был готов к суровой и заслуженной каре, сколь бы тяжкой
та не оказалась. Он задушил колебания и понятный, естественный
страх, будучи готовым ответить за свой грех и
непредусмотрительность перед Евгеникой. Что угодно – тюрьма,
поселение на Востоке, казнь, пусть даже квалифицированная. Но
второй шанс?.. Если бы сейчас великий человек в черном, с такой
узнаваемой бородой и жесткими чертами лица, приказал Фрикке
немедленно покончить с собой, ягер исполнил бы указание с радостью,
принося эту искупительную жертву.
- Я недостоин! – выдохнул он, воздух
болезненно царапал враз пересохшее горло. – Я столько…