А еще пестрело так, что слепило глаза.
С самого утра горожане и селяне, из ближайших деревень, длинной
веренице потянулись к теокали. У мужчин в руках были огромные
охапки цветов. Женщины предпочитали цветами украшать себя, надевая
пестрые гирлянды на шею себе и детям. Но самый красивый цветок
украшал волосы. На головах девушек, созревших для брака,
красовались еще и венки. В храме, они подарят венок богине, прося
даровать хорошего мужа. А пока можно привлечь внимание
потенциального жениха!
- Ну чего ты копаешься, пошли уже! – в который раз просила я
Иксочитль, что все разглядывала себя в надраенном до блеска медном
листе, заменяющим здесь зеркало.
Уанитль ушел еще рано утром. Ему с Оллином до праздника нужно
было еще раз все проверить. Тем более, что после обряда в зале
советов Тотимана, должны были собраться вожди.
Встретиться мы должны были уже по дороге. И мне не терпелось
увидеть мужа.
- Сейчас, сейчас. Это тебе хорошо, оделась и пошла! – вздохнула
она, поправляя гирлянду.
- Икси, тебе грех жаловаться, ты красавица, каких поискать!
- Эх, мне бы твои волосы. Такие мягкие, не то что мои деревяшки!
– она с завистью посмотрела на меня.
На Шочиманалойа волосы было принято распускать. Ничего не имела
против, но не рассчитывала, что мне будут так откровенно
завидовать.
- Иксочитль, что с тобой? – спросила я подругу, перекладывая
свою принцессу на другую руку.
- Просто, сегодня народ впервые увидит меня, как будущую жену
тлатоани. А я на фоне тебя совсем теряюсь.
- Ну вот и нет! – не согласилась я. – Мы с тобой не затмеваем
друг друга, а наоборот подчеркиваем свои особенности.
- Ты так думаешь? – с надеждой спросила жена Оллина.
- Я так считаю! – ответила я. – Пошли уже, а то сейчас Зиянья
сама за нами придет.
- Пошли! – улыбнулась мне Икси.
- Ну вот, совсем другое дело.
Зиянья с детьми ждала нас в просторном гостевом зале.
- Ну, наконец-то! – возвела она глаза к потолку. – Мы уж думали
будем ждать вас до пришествия Чальчиутликуэ! Даже Сакнайт
умудрилась выйти раньше.
Старшая дочь Иксочитль одетая в традиционную для отоми тунику,
скромно стояла позади бабушки. Ей в этом году исполнилось
четырнадцать, а значит она уже вошла в пору женского расцвета, как
считали индейцы. И потому, ее склоненную голову с черным водопадом
чуть вьющихся волос украшал венок из цветов.