Поняв задумку мужа, я уже сама пыталась плыть именно в эту
сторону. А спрятавшись в зарослях со страхом стала наблюдать, как
из-за поворота реки показываются низкие ярко размалеванные
лодки.
Всего три. Но в каждой по пять-шесть человек. Они споро
приближались в нашу сторону.
- Тшш! – прошептал муж, пряча меня за своей спиной.
Закрыть собой – единственное, что он мог сейчас сделать, ведь
все оружие осталось на берегу.
Лодки меж тем были так близко, что я отчетливо различала каждый
штрих на наплечных амулетах. На каждой лодке был воин, что
старательно вглядывался в зеленую стену леса.
Лишь бы не увидел! Лишь бы не увидел! – как мантру повторяла я
про себя.
Первая лодка поравнялась с нами, скользя дальше.
Сердце пропустило удар.
Вторая проплыла мимо нас.
Воины на веслах о чем-то спорили, время от времени подначивая
друг друга и обмениваясь шуточками. Слов я разобрать не могла, они
говорили на незнакомом для меня наречии. Но интонация и сам
разговор ясно показывали, что здесь они считают себя в
безопасности. На своей земле.
Еще один удар сердца.
С нами поравнялась третья – последняя лодка.
Можно уже с облегчением выдохнуть, потому что на ней тоже весело
смеются и переговариваются.
Как вдруг молодой индеец, сидящий во второй, поворачивается
назад, чтобы бросить что-то язвительно-обидчивое своему оппоненту в
последней лодке.
Его взгляд скользит по воде и…
… вдруг натыкается на меня.
В глазах индейца я вижу изумление, неверие и что-то еще. Он
вскакивает и уже приоткрывает рот, чтобы выкрикнуть…
Но крик застревает…
Грудь индейца пронзает стрела с затейливым ярким оперением. Я
знаю, кому она принадлежит.
Золин!
Ситуация на реке меж тем меняется в долю секунды. Но большинство
топотеков даже не успевают среагировать. Стрелы отоми,
единственных, кто признает лук оружием воина, достигают
каждого.
Спустя минуту воды окрашиваются в багровый цвет. Три пустые
лодки, да трупы топотеков медленно плывут по реке. Никто не уходит
от метких стрел воинов Золина.
Сами отоми бросаются вперед, вниз по течению, чтобы там, на
очередной излучине выловить трупы и лодки. Позже их старательно
прикапывают на берегу.
Я всего этого уже не вижу. Меня трясет, словно в лихорадке, но я
стоически улыбаюсь Уанитлю, и заверяю его, что все в порядке.
Лишние руки Золину нужны как никогда.