– Вроде да.
Эрдари, чего молчишь?
– Выполняю
ваши распоряжения, папенька, – ядовито отозвался тот из-под одеяла,
натянутого по самый нос. – Держу рот на замке.
– Можешь
пока не выполнять. Рассказывай давай. Все.
– Все не
стану, – буркнул Пепел. – О том, как бедненький Равеслаут мучился
со своей десяткой нюха, и так все в курсе. Расскажу
главное.
И
рассказал. Про то, как за три года опытов в лаборатории Шант Эли
нащупал-таки правильный путь и сделал свои кристаллы, от которых у
старой крови уже не случалось немедленного летального исхода; и как
они с Фаэлин Фаон, кадетом факультета военной медицины, по очереди
опробовали их на себе; и о том, как господин Зерант, наставник по
химии, придумал целую интригу, рассчитывая примазаться к
результатам. В общем, все рассказал – на всякий случай. Не понимая
точно, что присутствующие уже знают, а что нет. И кто из них какой
конкретно частью информации располагает. Так показалось проще.
Ретен не перебивал и не подгонял – значит, тоже счел этот подход
правильным. А под конец добавил:
– Я знаю,
как должен работать нормальный усилитель. Мне Лаис говорила, жена
его. – Дари кивнул в сторону Ретена. – Она тоже ищейка, с интуицией
восемнадцать по шкале. Почти максимум, как и у вас, господин
декан.
Валент
кивнул, давая понять, что он в курсе. И насчет жены, и насчет почти
максимума.
– Так вот,
– продолжил Пепел, – ничего подобного из того, что она
рассказывала. Никакого смещения в плане восприятия чувств. Запахи
не висели передо мной цветными занавесками, а звуки не казались ни
солеными, ни шершавыми.
На этот раз
Штопор хмыкнул, но возражать не стал. Значит, понимал, о чем речь,
и тоже под усилителем начинал путать уши с глазами или с носом, как
и Лаис.
– А я под
своими кристаллами получал просто картинки. Видения. Выходит,
усиливался как раз мой мелкий пророк. И то временно. Но… вдруг этим
не ограничилось?
Валент
сделал знак помолчать и на пару секунд замер, чуть скосив глаза в
сторону. Пепел башку мог прозакладывать, что сейчас перед ним сидел
уже не декан, а ищейка. С нюхом по максимуму – на
двадцатку.
– Хочешь
сказать, – отмер наконец тот, – что как раз после этого зелья у
тебя в голове и перемкнуло? Так, что теперь ты чуешь, когда кто-то
еще пытается там покопаться?
– Точно, –
не стал спорить Дари. – И надеюсь, больше ничего. Не перемкнуло, в
смысле. Было бы обидно слететь с катушек во цвете лет.