- Жан, ты помнишь ту девушку, что тебе кулон вернула? Вы вроде
общались. Мне показалось, она обиделась?
На мгновение Жанна напрягается, глаза смотрят испуганно. Но
через секунду она снова победно улыбается во весь широкий рот.
- Официантка что ли? Алена…
- Да, она.
- Ой, Степ, да забудь ты!- машет рукой Жанна.- Ничего
серьезного. Так, бабские загоны. Ее бывший позвонил, наговорил
всякого.
- Не понял? Какой бывший. У нее кто-то был?
Она же девушкой была. Я-то помню. Или парень был, а ничего не
было. Динамила его, а мне так легко отдалась.
Вопросительно смотрю на нее, ожидая ответа.
- У нее и сейчас есть. Дело к свадьбе. Мы переписываемся в сети.
Хочешь скину ее страницу?
Мысль о том, что у нее жених, и скоро она будет принадлежать
другому мужчине, злит, точно она обещалась мне и не дождалась.
Кажется, я ревную без оснований.
- Нет, не надо,- отказываюсь я.
Быстро прощаюсь с девушкой и торопливо иду домой. Мысленно
нахожу тысячи недостатков в Алене, убеждая себя, что она не так уж
хороша и грузиться за ней мне незачем. Но получается так себе.
Следующие три дня я пью, не из-за Алены, а вообще жизнь такая.
***
Лена
Хочется спать просто невыносимо. Я так устала. Мозг с трудом
соображает, что происходит. Глаза сами закрываются. На мне рубашка,
хоть выжимай. Но акушерка меня ругает, тормошит, бьет по щекам,
заставляя тужиться. Во рту пересохло. В поясницу точно кол вбили и
ворочают. Только одна мысль - быстрее бы все это закончилось. Меня
привезли ночью, когда отошли воды. Сейчас тоже ночь, за окном
родовой темно. Сутки, я почти сутки рожаю. Так плохо и больно мне
еще не было. Хотя вру – было. Когда я, девять месяцев назад попала
в аварию и сильно повредила спину.
- Тужься, милая, тужься… Давай, молодец… Еще чуть-чуть,-
подбадривает меня акушерка, женщина за сорок. Из-за маски не могу
точно определить ее возраст.- Давай же, мамочка, помоги ему!
- Ей…- шепчу я,- это девочка… дочка…
Сцепив зубы, напрягаюсь из последних сил. Но сил нет совсем.
- Схватки слабеют. Щипцы будем накладывать,- спрашивает молодая
женщина в маске.
- Ты знаешь последствия,- говорит вторая. Наклоняется ко мне:-
Ну же, давай!
- Не могу!- еле ворочаю языком.
- Можешь!- Щеку обжигает пощечина. Ладонь впечатывается с другой
стороны.- Давай, рожай сама!
У меня взрывается в голове маленькая бомба. Сознание
проясняется. От боли и обиды слезы брызгают из глаз. Я сжимаю
рукояти, ору, и чувствую, как что-то горячее и мокрое скользит
между ног.