— Я так понимаю, мы должны будем подойти под моим флагом и войти
в порт совершенно открыто? — я хмыкнул. — Наглость города берет,
вот и проверим, так ли это на самом деле, — вольно перефразировав
известное изречение, я повернулся к развесившему уши Воронцову. —
Петр Илларионович, а вы не хотите со мной прокатиться? Нам же
практически морская прогулка предстоит, вы же слышали господина фон
Криббе.
— Я не уверен, ваше высочество, что вас ожидает простая морская
прогулка, как вы изволили выразиться, — покачал головой Воронцов. —
Но я готов принять ваше приглашение, почему бы и нет, все равно все
мои обязательства уже выполнены, и я могу жить пока в свое
удовольствие.
— Ну вот и отлично, — я снова посмотрел на Криббе. — Приводи
себя в порядок и отдыхай. Завтра встретишься с Наумовым и начнете
объединение полков. Я тебя назначаю своим заместителем на месте
командира. Если возникнут разногласия, то сразу мне доложите, будем
думать, как их решить. — Я встал из-за стола. — Ну что же, остается
только надеяться, что все пройдет без особых потрясений. — «Я очень
на это надеюсь, вот только, боюсь, что с моим везением мне этого не
грозит», — добавил я про себя.
Корабль пришел в Кронштадт только через две недели, хотя по
данным Криббе он уже пару недель находился в пути. Если это
нормальная скорость, то, когда мы в Киль такими темпами придем?
Интересно, нам не придется где-нибудь в Ревеле зимовать?
Однако время ожидания повлияло на меня весьма положительно в том
плане, что я внезапно заимел острую паранойю цинги. Судорожно
вспоминая, что имеет большую концентрацию витамина С, я не вспомнил
ничего, кроме смородины и шиповника. Лимоны — эта роскошь не про
нас, а вот шиповниковый сироп я из детства помню. Его в аптеках
продавали, и я пил его просто так, и по многу, хоть мать и
ругалась, говоря, что надо по ложечке употреблять. Варить сиропы
умели давно, я это точно знаю, на бутылке в тем же сиропом
прочитал, так что оставалось найти какого-нибудь аптекаря, и
заставить его наварить мне густого сиропа, который потом смешать с
крепкой вытяжкой, то бишь настойкой из шиповника.
Совершенно случайно я узнал, когда искал нормального аптекаря,
что Иван Лаврентьевич Блюментрост проживает сейчас в Петербурге во
флигеле у Юсупова, пребывая в крайне плачевном положении. Изучив
его подноготную, я задал вопрос Ушакову, почему этот весьма
талантливый человек сейчас как приживалка какая по флигелям ютится,
на что получил гениальный в своей простоте ответ.