Вот в этот бар архивариуса не пускали, как бы он ни просился, – бывший продавец арбузов, которого он назначил ответственным за кадровые вопросы, категорически, под страхом немедленного увольнения, запретил советникам и телохранителям даже упоминать при нем о существовании этого заведения, а водителям приказал объезжать место расположения бара за четырнадцать километров. Архивариусу же дал слово создать прямо в Резиденции аналог бара, даже возможных посетителей обещал подбирать так, чтобы все было как в «Янтаре». У него были свои резоны – ревновал, ведь в баре архивариус мог встретить старых, в определенной мере забытых собутыльников, среди которых было немало толковых парней, и в следствие этого боялся за свое место: мало ли к чему может привести восстановление отношений со старыми друзьями.
Между народом и руководством Страны во все времена лежала пропасть, преграда, которую народ не мог переступить, но иногда переходила власть, и не всегда с благими намерениями, поэтому при архивариусе люди быстро привыкли к тому, что в их жизнь никто не вмешивается, довольно скоро разобрались и начали просто жить. Архивариуса это тоже устраивало, к тому же он оказывался прав в том, что все обходилось и не приходилось особо заморачиваться. Постепенно все налаживалось, кто-то возвращался к примитивному земледелию, чтобы заново начать эволюцию хозяйственной деятельности, кто-то – к скотоводству, кто-то уходил в собирательство и охоту, учителя становились репетиторами, композиторы – бродячими музыкантами, ученые ударились в мистику, занявшись алхимией и астрологией, останавливались заводы и фабрики, бандитам стало некого грабить и они легли на дно, решив обдумать новую обстановку. Даже море стало возвращаться, стыдливо прикрывая все те места у самой красивой в мире, на взгляд аборигенов, конечно, Набережной, которые когда-то оголило, и возвращалось еще более синим, что радовало людей, особенно молодых, – те из них, которые были влюблены, просто не уходили с берега, сутками стояли у кромки воды, целомудренно взявшись за руки и вглядываясь в спокойную, как сон младенца, синеву.
Те удивительные времена проходили у него перед глазами, и он не мог понять, как архивариусу, к тому же младшему, который вообще ничего не делал, никакой политики и никаких технологий не придерживался, просто жил, только при очень острой необходимости отвлекаясь на вопросы, связанные с руководством Страной, воспринимая их как бремя, удалось за кратчайшее время разрушить все столь долго и за счет пролитой крови и пота, потраченных ума и энергии выстраданное, созданное, сотворенное многими поколениями социально активных людей – мыслителей, революционеров, мятежников, героев, авантюристов, борцов за справедливость, свободу, равенство и демократию, социалистов, анархистов, монархистов, многих других известных достойных внимания истории персон, даже не заметив и не поняв, чтó уничтожается и почему люди, которых часто называют народом, молча взирают на то, что все уходит.