Через несколько дней мальчишки торжественно внесли в горницу собственноручно изготовленный патефон и водрузили его на стол.
– Это что ещё такое? – Илья Лаврентьевич опустил газету и глянул на громоздкое сооружение поверх очков.
Генка бережно положил на диск пластинку, опустил головку звукоснимателя и плавно потянул за нитку. Пластинка зашипела и по дому поплыл завораживающий голос Вертинского:
В бананово-лимонном Сингапуре,
Когда поет и плачет океан…
На звуки сбежались все домашние и с удивлением воззрились на необычное сооружение и сияющих от гордости пацанов.
Танго прослушали раз двадцать. Мальчишки купались в похвалах. Генка демонстрировал, что если тянуть за нитку сильнее, то мелодия становится быстрее, а голос певца высоким, словно поет ребёнок, а если тянуть слабее, то мелодия становится вязкой, а певец поёт басом.
Первой не выдержала Тося.
– Ну всё, хватит! Прекратите этот кошачий концерт, мне заниматься надо.
– И правда, ребята, послушали, и хватит на сегодня, поддержала дочку Прасковья Степановна. Идите лучше погуляйте.
Ребята забрали своё творение и направились к Колькиным родителям. Там всё повторилось. Поначалу все восхищались и хвалили пацанов, но после двух десятков прослушиваний предложили немедленно отправиться погулять и унести из дома «эту штуку».
На следующий день мальчишек ни в один дом с патефоном не впустили. Они завели свою шарманку во дворе, наивно полагая, что сейчас все соседи сбегутся, будут их нахваливать и танцевать танго. Соседи действительно сбежались, чтобы потребовать «немедленно прекратить это безобразие». Пришлось обиженным друзьям слушать про загадочную плачущую Иветту в подполе. Однако, вскоре им самим это наскучило, и патефон отправился на полку к фотокамере.
На следующий день, решая, чем бы сегодня заняться, ребята вспомнили про свой «научный эксперимент».
– Пора выкапывать цепочку, – сказал Генка, – уже больше недели лежит в глине, должно быть, уже стала золотой.
Они выкопали свой клад, долго отмывали и начищали цепочку, подержали для верности в ядрёном рассоле от квашеной капусты. Цепочка засияла ярче предыдущей. Ничуть не сомневаясь, что у них всё получилось, ребята смело отправились в ту же ювелирную лавку, обсуждая дорогой, чего они накупят в этот раз.
Старик-ювелир, едва взяв в руки обрывок цепочки, тут же бросил её обратно на прилавок: