А вот от боли заклятье, увы, не помогало, да и ребра, кажется,
поломало здорово. Вылететь с полосы при показательном выступлении
не так уж и страшно - всегда можно свалить на недоработку
конструкции, а вот свалиться на глазах у девушки, которая (не будем
спорить с собой) тебе нравится - такого позора Кощей себе позволить
не мог. Стиснул зубы, матюгнулся и добежал. Всего-то шесть с
половиной минут.
А Сашка даже не испугалась. Он же... ну такой. Все может. Другие
не смогут, а он сможет. Да и бессмертный он. И даже почти не
завизжала, когда бревно его почти столкнуло, а потом секира чуть не
добила - чудом извернулся, как кошка, которая с крыши свалилась. А
может и завизжала, да вся толпа так ахнула, что голос ее потерялся.
А сердце зашлось, наверное, от восхищения. Ничего, все закончилось.
Зоркие Сашины глаза уловили гримасу боли на лице Кощея, и прижатый
к боку локоть, прятавший огроменный кровоподтёк, и кровавую полосу
на шее. Зажмурилась, вздохнула тяжело. Он бессмертный, он ничем не
рисковал. Скотина! На глазах у девушек такое вытворять!
Кощей отошел, отмахнулся от лекаря - левой рукой - едва не взвыв
от боли. Подозвал зеленого от ужаса бригадира сборщиков, что-то ему
сказал. Оборотни-мастера рассыпались по полосе, где-то что-то
подтягивая, подкручивая.
- Нормально, - громко сказал Кощей. - Теперь будет попроще.
Дерзайте, хлопцы - лекарь рядом. На секиры пока защита поставлена -
голову не отрубит, хотя стукнет сильно.
Ноги расставил, стоит, ждет.
Хорош, с-с-с-скотина. Рисуется. Сашка и злилась, и восхищалась,
и с удовольствием разглядывала мускулистый торс, испещренный
шрамами. Заметила, что кровоподтек потихоньку рассасывается, и
успокоилась окончательно.
Первые несколько бойцов вылетели на первом же этапе. Игнат,
ловкий черт, дошел почти до секир - бревном его выкинуло и, похоже,
здорово поломало. Тут же к нему подлетели лекарь и Русланка с
обезболивающим настоем. Кощей покивал головой: видите - все
реально, и медленно пошел к дому. Сначала будут травмы, потом
научатся. Особенно оборотни - они ловкие и выносливые.
Обернулся напоследок, и обомлел от ужаса - на доски взбегала
Сашка.
- Куда, дура? - заорал он, бросившись к полосе.
А Сашка, Сашка, в которой едва ли было сорок пять кг веса (а
полоса проектировалась для здоровых тяжелых мужиков), уже летела в
сторону и вниз, да так нехорошо, что совершенно точно сломала бы
себе шею при приземлении. Если б не его сверхъестественная
скорость, умноженная захлестнувшим адреналином, лежать бы ей на
земле сломанной куклой.