Поймал, даже не заметив адскую боль в едва заращенных
ребрах.
Все, что успела понять Сашка, вполне соответствовало крику
Кощея. Дура, непроходимая дура, клиническая идиотка! Судя по всему,
она все же умерла. Не от удара о землю, так от разрыва сердца.
Иначе как объяснить ток факт, что сам Бессмертный держит ее на
руках?
А вокруг тишина, птички щебечут... Посмертный бред.
А глаза у него не черные, а темно-карие, с отсветами пламени.
Никогда Сашка не видела так близко его лица. Нос, пару раз
переломанный. Сетка шрамов на левой щеке - старые, как белые
полоски. Морщинки под глазами, на лбу складка. Ухо одно обрубленное
сверху. А ресницы как у девчонки - черные-черные и загибаются к
верху. А в бровях черных волоски седые. Саша подняла руку и
погладила его щеку - гладкая. Никакой щетины. Видимо, не растет
борода у Кощея. Поцеловать его что ли? Все равно уже всё кончено. А
Кощей от ее ласки вдруг вздрогнул и заморгал часто-часто, а потом с
ней поднялся и на ноги ее поставил.
Спокойно, ровным голосом (хотя орать хотелось и как минимум
подзатыльник дать) сказал:
- Что же вы, Александра, так жизнь не цените? Впредь будьте
осторожнее.
И отошел, прихрамывая.
Александра стояла, оглушенная, почти не видя, как к ней
бросились парни из отряда и просто зрители. Вертели ее, ощупывали,
в глаза заглядывали.
Ой, мамочки! Что же она наделала! Кощея погладила! Хорошо, что
поцеловать не успела! А ведь он знает, как ее зовут!
Кощей, едва перебирая ногами, добрел до постели и, взвыв, упал
на кровать. Проклял ортопедический матрас - то ли дело раньше, в
перину пуховую нырнешь, как в раю. А матрас этот упругий больно
пружинил по ребрам. Надо больше тренироваться! А то совсем жиром
заплыл. В следующий раз может так не повезти. Стиснув зубы, призвал
мрак и запустил процесс регенерации. Больно до одури - выл,
вцепившись зубами в подушку, но зато быстро. Чем быстрее, тем
больнее - у всего своя цена.
Через полчаса, пошатываясь от страшной слабости, встал, достал
из потайного ящика в стене бутылку старого вина, удобно устроившись
на подушках, щелкнул пультом управления, включая телевизор.
Пощелкал камеры. Мда, лазарет переполнен. Бледные бойцы мужественно
лежали в койках, ожидая перезарядки регенерационных амулетов.
Посеревшие лекари пили отвратительно сладкий чай в коридоре.
Морщились, но пили. Руслана с горящими от энтузиазма глазами
заставляла одуревших раненых подписывать согласие на эксперименты с
ее зельями. После того, как на глазах у Кощея у одного парня вырос
нос как у слона, остальные вяло сопротивлялись. Рядом стояла
Елизавета и снимала это безобразие на камеру.