Озираясь по сторонам, силюсь собрать мечущиеся мысли. Здесь, конечно, потрясающе! Нечто подобное можно, наверно, увидеть в… в… Ну, я, положим, такого еще не видела. Конечно же, это день и ночь с моей кишащей мышами вонючей хибарой (уж прости меня, Пискун!). Вся моя квартирка уместится в одну эту комнату, да еще останется место, где мячик пофутболить.
Вот из соседней комнаты до меня доносятся размеренно поднимающиеся ноты. Неужто я и впрямь брякнула знаменитому Эвану Дейвиду, что видела его по телику?! Похоже, что да. Мне хочется стукнуться хорошенько головой об стол. Ну что за бараньи мозги!
Я пытаюсь мысленно переключиться на те обязанности, что мне придется выполнять. На столе нет ничего, кроме телефона, ежедневника, блокнота и ноутбука – это, наверное, и даст мне какую-то подсказку. Глаза сами собой притягиваются пением из соседней комнаты. Эван как будто еще только распевается – но голос его все равно изумителен. Должна сказать, что во плоти, если можно так выразиться, Эван Дейвид гораздо привлекательнее, нежели по телевизору. Хотя, если честно, я не слишком-то и замечала его прежде – но это скорее потому, что обычно переключала телик, едва там начиналась опера. Теперь-то я начинаю жалеть, что не уделяла ей большего внимания! Я ведь тоже, с позволения сказать, человек искусства, и мне бы следовало расширять свой кругозор в мире музыки, а не пренебрегать оперой, видя в ней нечто, предназначенное лишь для напыщенных аристократов.
Звонят в домофон, и я спешу к дверям, чтобы ответить.
– Это Антон, – слышится бесплотный голос.
Антон – вокальный консультант Эвана, о чем я успела узнать из ежедневника, а потому впускаю звонившего. Пока он поднимается в лифте, стучусь в запертую дверь. Открывает Эван Дейвид.
– Прибыл ваш консультант по вокалу.
– Спасибо, – отвечает он. – Я выйду через пару минут.
Явившийся вскоре Антон оказывается довольно худощавым малым с вьющимися волосами до плеч и ярко-красным бархатным шарфом.
Спустя мгновение из соседней комнаты выскакивает Эван Дейвид, и они тепло друг друга обнимают, обмениваясь приветствиями на французском. Наконец Антон стягивает с себя шарф и проходит в другой конец комнаты к роялю, что вдвинут – вероятно, для более удачного освещения – в эркер огромнейшего окна.
Мистер Дейвид между тем направляется ко мне, и у меня непроизвольно начинают трястись коленки. Он кладет передо мной на стол исписанный листок.