– Совсем донимают репортеры, – пояснил он. – Не могли бы вы условиться об интервью где-нибудь на конец недели. И распорядитесь послать букет цветов моему постоянному помощнику Эрин. У нее ветрянка.
Я в ответ киваю.
Эван выдавливает улыбку, которая явно дается ему нелегко:
– Вникаете?
Я снова киваю.
– Можете снять пальто.
– Я чувствую себя чересчур скромно одетой, – пытаюсь я объяснить.
– Все у вас отлично.
Все, что на нем надето, – наверняка от Армани, или Версаче, или что-то вроде того. На ту сумму, что он выложил за одни свои часы, можно, пожалуй, лет пять кормить всю мою семью. У Эвана темные, коротко постриженные волосы и темно-серые глаза. Черты лица резкие и решительные.
– Я на сегодняшний вечер условилась об одном деле. – Я вовсе не собираюсь ему сообщать, что подрабатываю в пабе. – Ничего, если я вскоре уйду?
– Идите, – кивает мистер Дейвид.
– В какое время вы хотите, чтобы я приходила?
– Не рано, – пожимает он плечами. – К восьми часам.
– К восьми, – повторяю я. Значит, поспать у меня получится что-то около пяти часов. Просто класс! Но все же отвечаю: – Хорошо. Отлично!
На этом Эван отходит от меня и отправляется к роялю. Этот человек обладает какой-то необычайной, мистической способностью: когда он отступает, на его месте словно образуется вакуум. По крайней мере, так я могу объяснить накатившую на меня оторопь и дрожь в коленках.
Тем временем Антон, успев расставить ноты на подставке, без лишних вступлений начинает играть, и Эван разрывает тишину изумительнейшей песней, что мне когда-либо доводилось слышать. У меня аж волосы на загривке вздыбливаются, а от мощи его голоса перехватывает дыхание. Жаль, не могу вам сказать, что это за песня, поскольку не имею о том ни малейшего понятия. Я пытаюсь переключиться на список журналистов и расписание всех интервью, которое мне предстоит составить, однако это попросту невозможно: голос Эвана притягивает к себе все внимание без остатка. Все мои чувства разом обостряются – уши слышат каждый звук, кожу тоненько покалывает, даже соски сжались от напряжения. От невыразимого наслаждения меня словно откинуло на спинку кресла и на время парализовало.
И с таким-то удовольствием я вынуждена сейчас попрощаться! Должна вырваться из этого вихря чувственности, взять свою сумку и в самый пик наслаждения заставить себя топать прочь, в «Голову короля» – наполнять стаканы пивом и отбарабанивать свой никчемный концерт с патлатым Карлом.