- Эй, сударь! Да-да вы, юноша, вы! Я к вам обращаюсь! Где этот
чёртов кузнец, позвольте поинтересоваться?! Мне нужно подковать
лошадь! Позовите-ка его скорее, мы чертовски спешим!
В задумчивости я не заметил двух всадников, свернувших с дороги
к кузне, располагавшейся на отшибе деревни. Один из них и обращался
ко мне столь бесцеремонно. Всадники были примечательные, таких
нарядно одетых людей я не видел даже в Тулоне, который мы с
дядюшкой посещали год назад. В первый раз я ощутил, что
действительно приближаюсь к Парижу, к городу, в котором живут
король с королевой, различные вельможи и ещё много всяких важных
господ, двое из которых как раз, очевидно, и предстали мне сейчас
воочию. На них были яркие камзолы, прекрасной выделки плащи, шеи
украшали широкие пышные воротники-жабо, а весеннее солнце,
наконец-то выглянувшее, на котором я столь блаженно и пригрелся в
ожидании кузнеца, жарко блестело на позолоченных частях их одежд и
драгоценных эфесах шпаг.
Всадники и сами были довольно молоды, хотя, конечно, старше
меня. Лица их украшали остроконечные бородки, в ушах сверкали
серьги, а бархатные береты были украшены красивыми перьями. Если
они так одеваются в дорогу, в смятении подумал я, то как же тогда
они наряжаются, идя во дворец? Неужели возможно ещё большее
великолепие? Да и сами всадники были под стать своему облику. Лицо
одного из них особенно поразило меня не только красотой, но и
явственным благородством черт. Лицо это, правда, сейчас выражало
скучливость, в мою сторону он поглядывал лениво, особенно меня не
замечая.
Ко мне обращался другой, постарше, чернявый, похожий на гасконца
и лицом и особенностями выговора. Его глаза требовательно вперились
в меня, конь под ним беспокойно переступал тонкими изящными ногами,
шумно фыркал и возбуждённо косил в мою сторону, тоже, очевидно,
требуя от меня причитающуюся ему подкову. Мой Одиссей, выросший на
нашей семейной конюшне и получивший прозвище за удивительную
способность сбегать, но всегда возвращаться, не обладал столь
изящными пропорциями. Хотя и показывал, если старался, отменные
беговые качества.
- Шевелитесь, сударь, шевелитесь! - снова прикрикнул на меня
гасконец. - Я же ясно сказал, что мы спешим!
Я постарался с максимально возможным достоинством встать с
огромной колоды, валявшейся на дворе кузни, на которой так удобно
пристроился, и расправил плащ, чтобы приезжие могли наверняка
разглядеть эфес моей собственной шпаги. Гасконец вёл себя
чрезвычайно дерзко, но они оба смотрелись столь впечатляюще и
привлекательно, что мне не хотелось с ними ссориться. Возможно, он
не разглядел, что имеет дело с дворянином, подумал я, и это простое
недоразумение?