Ульяна
покачала головой:
— Любая
смерть — глупая. Даже от старости. От старости умирать хотя бы не
обидно, но глупо вдвойне.
Франсуа не
понял логики:
— А почему
от старости глупо вдвойне?
Женщина,
или всё же девушка, обернулась, заглянув ему в глаза.
— Да потому
что. Если до старости дожил, то в молодости значит не догулял.
Скучно жил. Без риска. Давил диван и надувал сопли
пузырями.
Бронс
окончательно запутался.
— Так когда
же умирать не глупо?
Лекарка
покачала головой:
— Ничего-то
ты не понял! Умирать просто глупо. Всегда.
И снова
устремила взгляд в небо. Приятное тёплое чувство, пришедшее вместе
с воспоминаниями, ушло, и девушка пыталась ухватить последние его
остатки, убегающие, словно вода сквозь пальцы.
— Смерть за
правое дело не глупа, — возразил страж.
Одарённая
рассмеялась.
— Ох,
продам курочку — включу дурочку. Насмешил так насмешил. Где же его
найти-то, это правое дело? — спросила она.
— Мы
сражаемся за правое дело.
Лекарка
рассмеялась ещё больше.
— Ты меня
прости, старую. Но ты мне шепни, глупой, по секрету. Вот прямо на
ушко, — она подалась ближе, действительно подставляя ухо, частично
закрытое бинтами. — Чем наше правое дело отличается от правого дела
тех, кого мы лоялистами называем? И с каких пор интересы правящих
семей начали называть правым делом?
Бронс
нахмурился. Не из-за наглости Ульяны, она не озвучивала ничего
такого, чего не понимал бы любой аристократ. И на всю улицу не
кричала, что тоже было правильно. Но озвучивать подобные вопросы
считалось... неприличным, мягко говоря. Впрочем, Ульяна и приличия
в одном предложении шли только через слово:
«игнорирует».
Целительница не стала всерьёз дожидаться ответа,
отпрянув и со вздохом вернув себе слегка скрюченный вид.
— Ладно,
заболталась эта курочка, пока возвращаться к своим беспомощным
цыпляткам. Не хочу я, чтобы они умирали, ни за правое дело, ни за
левое.
Бронс
проводил лекарку взглядом, ещё раз взвешивая для себя за и против.
И решил не лезть с расспросами. Того, что успел разнюхать Франсуа,
было достаточно, чтобы понять: Ульяна, или та, кто скрывается под
этим именем, — прячется. Прячется давно и ничего менять не
собирается. Потом, после войны, можно будет проявить к её персоне
больше внимания, разобраться, кто она и почему скрывается. Сейчас
это будет потерей времени.