Мне только одно было непонятно, зачем могущественному партийному
чиновнику, чуть ли не второму лицу в Ленинградском обкоме, нужно
поддерживать такие компрометирующие его связи? Существуют ли на
самом деле подобные террористические ячейки?
Во многих случаях волна арестов и репрессий, сопровождавшая
правление вождя до и после войны, в основу обвинительных приговоров
ставила осужденным лицам именно связи с различными тайными
политическими организациями. Я не знал, насколько эти обвинения
были обоснованы, но бдительность в любом случае нужно было
сохранять. Кроме того, Стилет наверняка прибыл в северную столицу
не просто так, а нацелившись на определенную политическую цель.
С другой стороны, дыма без огня не бывает. Неужто я и в самом
деле найду через Долгина выход на подполье, где может обнаружиться
и тайный иностранный агент, то есть моя цель? А там уже может
найтись и ниточка и к Лене, мне даже не придется идти на
почтамт.
— Слышь, браток, а почему тебя Якорь зовут? — спросил Никита,
поворачивая с широкого проспекта на улицу и прервав мои
размышления. — Ты моряк, что ли?
— Нет, с чего бы это? — ответил я, мигом очнувшись от своих
раздумий и поняв, что для обычного уголовника я слишком глубоко
задумался. — Я просто одного типа повесил на якорной цепи и спустил
в воду, вот здесь, в Ленинградском порту. А потом через пару дней,
когда корабль начал отплывать и якорь подняли, его нашли.
Представляешь, какое лицо было у капитана, у этого ссученого
курвенка?
— Ха-ха, — вежливо улыбнулся в ответ Никита только одними
губами.
— Да ладно, расслабься, — сказал я, опустив стекло рядом с
собой. — Пошутковал я, с чего бы мне кого-то мочить и вешать на
якоре? Я что, совсем псих, что ли? Я же просто долго в доке
работал, на кораблях по белу свету поплавал, в Африке был, с
обезьянами. Зря, что ли, думаешь, я на вашу верфь устроился?
— Ага, понятно, — сказал Никита безразлично. — Ну вот мы и
приехали.
Как и вчера, когда мы завозили Алексея в тайный госпиталь
Отдела, теперь мы тоже заехали во двор двухэтажного особняка,
огороженного высоким забором. На въезде охранник, вооруженный
автоматом, внимательно проверил мои документы и с подозрением
осмотрел побитое лицо и разорванную одежду.
— Вячеслав Романович ждет нас, Коля — сказал ему Никита и только
после этого охранник пропустил нас дальше, подняв шлагбаум.