- Искусство требует жертв! Тяжело в учении, легко в бою! За
одного битого двух небитых дают! – Поднявшись с мест,
подкрадывались они ко мне ближе, отсекая путь к отступлению.
- Так может, Семен Ааронович и сыграет роль? – Робко предположил
я, ощутив, как положенную мною на дверь руку прижали две
другие.
- Ну какой из меня молодой мот! – Возразил дядя Сема.
- Да его неделю откармливать придется, чтобы он перестал
шарахаться от ветра! – Поддакнул дядя Йося. - Тем более, вам
идеально подошел мой костюм.
- И не переживайте, время пройдет быстро, - мягко прихватив за
руки, принялись отворачивать меня лицом от выхода. – Сами того не
заметите!
- Ваша проблема Алексей, в том, что может быть вы и готовы
отказаться от ваших десяти золотых, но мы – нет!
- И сколько учиться? – Обреченно уточнил я.
- Нет, ну тут случай запущенный… - Цокнул дядя Сема.
- Да-с, коллега…
- Какой из него игрок… Коллега, посмотрите в это добродушное
розовое лицо. Оно способно кормить двух умирающих стариков, но
никак не спускать родительские капиталы в карты! Это придется
долгонько исправлять!
- Может, не надо? – Робко предположил я. – Я еще что-нибудь
придумаю.
- Поздно, Алексей! Мы сделаем из вас актера! Вы должны одним
своим видом сыграть так, чтобы я кричал – «Верю!» - и
рукоплескал!
- Иначе вам надают по морде и спустят с лестницы, - деловито
добавил Семен Ааронович.
- Ну, если надо, так надо…
Лезвия ножниц щелкали возле уха, затылка, рассыпая отстриженные
волосы на бело-синее полотенце, обернутое вокруг шеи и плеч. Иногда
лезвия дергали волос, и я морщился – а дядя Сема извинялся и уходил
звучно точить ножницы на кухню. Заточка не особо помогала – то ли
напильник был столь же скверного качества, то ли волосы у меня
такие, то ли все дело в дрожащих руках азартно крутившегося вокруг
дяди Семы. Но в эти моменты удавалось детально рассмотреть свое
отражение в осколке зеркала, поставленном на подоконнике - и с
каждым разом увиденное нравилось мне все меньше и меньше. Особенно
длинная челка, закрывающая глаза, и выбритые виски. О чем я в итоге
не постеснялся ему намекнуть.
- Вы и не должны нравиться. Вы должны раздражать. Этакая смесь
молодости, красоты и наглости, - задумчиво вымолвил дядя Сема. –
Чтобы и самому было не разобраться, что бесит в первую очередь.