Вот он возмущается. Один из новобранцев неправильно откатывается назад. Отец в шоке. Парень пришел в клуб не из нашей хоккейной школы. Там, где он играл, его даже толком отходить не научили. И при этом он еще умудрился почти весь первый круг чемпионата в основе поиграть.
– Смотри! – сам решил взяться за дело, – Едешь и… раз – влево! и раз – вправо! Разве трудно?! Давай!.. Стой-стой! Пошел вперед! Разворот! Отходи! Нет, ну!.. Невозможно! – приблизился к парню, взял его за локоть, – На тебя идет соперник! Что он будет делать? Правильно, обводить!.. Ты должен в сторону идти, наперерез! Что непонятного?! У тебя задача не дать ему себя обвести!.. Давай еще раз!
Объясняет прямо как Матвею когда-то. Только раньше отцовские воспитанники едва доставали макушками его плеча, а теперь наоборот – папа смотрит снизу вверх на рослых подопечных.
А вот и Чикаев, наконец, из раздевалки показался. Заработал себе дополнительные полтора часа тренировок. У отца с опозданиями строго, поэтому они редки. А если уж быть совсем честным, папа и Колька Чикаев недолюбливают друг друга. И дело, в общем, в них обоих. Николай со своими утонченными аристократическими замашками считает себя исключительной личностью и ему мало быть центральным нападающим четвертого звена. Кроме того, у Матвея есть сестра-двойняшка Ольга, которую Колька умудрился околдовать своими чарами. А отцу это не по душе вдобавок к тому скептицизму, с которым он относится к Чикаеву как к человеку.
Ощущение, что они друг другу мстят. Николай требует перевести его в первую «тройку», а папа заставляет его пахать как проклятого.
– Матвей, дай-ка воды… – подкатил к борту отец, тяжело дыша и потирая ладонью грудь.
– Может, отдохнешь? – не вставая, сын протянул ему бутылочку минералки со слабым газом.
Тот отмахнулся, глотая воду.
– Явился?! Не прошло и полгода, Чика!
– Виктор Анатольевич, язвите! – отозвался тот, застегивая шлем на ходу.
– Коль, у тебя ни стыда, ни совести! – парировал тренер, прислоняясь к борту поясницей и продолжая держать руку у груди, – Ты опаздываешь на третью подряд тренировку. Давай все мои лучшие парни будут дурной пример вон, зелени, – кивнул на молодых, восемнадцатилетних, – подавать. Тебе самому, что ли, хочется лишние силы тратить?
– Да, я смотрю, это у вас нервов через край, если на такую ерунду внимание обращаете, – медленно опустил и поднял ресницы, глядя ему в глаза.