За неделю-другую зарплата у Ивана кончалась, а работа монтажника, как известно, больших калорий требует. На одной водичке не продержишься. Вот и выручает Ивана несравненный рыбий жир из соседней аптеки. Продукт дешёвый, но максимально питательный. Последняя надежда. Встанет, бывало, Иван поутру, и, не открывая глаз, одной рукой прихватив себя за виски, – уж очень вкус специфический!, другой тянется к подоконнику. Несколько глотков – и всё готово! Дневной рацион питания получен, – словно китёнок у матки.
– Вано, – подначивает теперь Каныш Ивана, – поллитру водки за один раз выпьешь?
– А-то нет! Давай покажу! – ощерился в улыбке Иван, обнадёженный хитроумным предложением.
– А две?
– Ну, за две не ручаюсь, а попробовать можно, ставь!
– Поставлю. Только давай я тебе разок в морду дам – и литр твой!
– Хо! – ухмыльнулся Иван, посверкивая зубами – бей два раза за литр. Мне и ребят угостить надо. Видишь, саранча, какая? Они водочки тоже хочуть! Идёт?
– Едет! Только пусть твои друзья сначала руки по уговору разобьют, чтобы потом обидно не было. Иди, новенький! – показал Каныш в мою сторону – Разбивай!
Лёгкий удар ребром ладони по сцеплённым рукам – и договор в силе.
– Только буду бить в рукавице, ладно? А то я по твоим голышам руку покалечу.
– Да хоть в две рукавицы! Только не промахнись, а то снова вывернишся, как тогда.
Что было «тогда», я не знал, и с интересом наблюдал, что будет теперь. Ребята тоже обступили Ивана.
Лёня Каныш, Бронштейн наш повозился-повозился в своей тумбочке, погремел чем-то и вытащил брезентовую задубелую рукавицу. Одел её на левую руку. Каныш был левша.
Бить в лицо Ивана снизу вверх как-то несподручно – рост разный, и Каныш пододвинул к Ивану стул – Садись!
Иван с довольной ухмылкой усадисто уместился на стуле, прислонённом к стене.
– Бей!
Ребята были в восторге. Чтобы сейчас не случилось, а они выпьют обязательно. Это уж точно. Иван всех угостит, он не жадный, не как этот Каныш поганый! Без мыла в любую щель пролезет, сука…
Леня, постукивая, рука об руку, как купец Калашников, походил-походил вокруг Ивана-Поддубного, держа в томительном ожидании и в напряге всю комнату. И только один Ваня сидел, лучисто улыбаясь на стуле. Как царь московский перед боярами.
– Чего примериваешься? Бей! Раз – и в дамки! Литр что ль жалко? Назад пятками не ходят – боялись ребята, что сговор не удастся. – Бей, сука!