— Да, гнома. — она снова тяжело выдохнула. — Он стоял на станции
дирижаблей, за несколько шагов от меня и пристально так смотрел в
глаза. В руках у него был этот камешек, и он его перебирал то в
одной ладони, то в другой. Молча подошёл и отдал, так же незаметно
ушёл. Всю дорогу я не выпускала его из рук и пыталась понять, что
всё это значит. Дома стало понятно — камень не прост. Случилось
почти тоже самое что и с тобой.
— Почти?
— Разница в том, что я вспомнила тринадцать жизней. — она
помолчала, резко вскинула голову и жёстко посмотрела мне в глаза. —
Вспомнив слишком много, ты мог очнуться уже совершенно другим
человеком. Опасным человеком.
Да, она допрашивала меня до поздней ночи.
Вопросы-вопросы-вопросы. И какие вопросы — правильные, не
правильные, просто чтобы подловить. Чувствовалось, что мать знала
как нужно спрашивать и что нужно спрашивать. А мне оставалось
только отвечать и надеяться, что я скажу то, что она хочет
услышать.
— Ты боялась, что я вспомню слишком много, и из небытия появится
кто-то похожий на тебя? — спросил прямо.
Она не отвечала, продолжала молчать, отвернувшись и потягивая
отвар. Сделав ещё один глоток, я развернулся и лёг на диване
вытянув ноги. Посмотрел на треснувший потолок — неплохо мы сегодня
подрались.
Тринадцать жизней — я даже представить себе не мог каково это. Я
тут вспомнил двадцать один год своей одной, а на неё в один момент
вывалилось сразу пять — шесть сотен лет?
— Но если ты такая...такая... — я не мог подобрать слова: —
Почему ты стала моей матерью, как такое могло случится?
— Ты же знаешь, я не твоя мать. — наконец то уронила она.
Я не понимал. Всё о чём она говорила — означало что прошлые её
жизни если и отличались сильно от нынешней, то в худшую сторону.
Тут она ветеран большой кровавой войны, ходок за стену,
носительница дара и отличная воительница. Скорее всего в прошлых
жизнях было тоже самое. Я знал свою мать — жёсткая, идущая к своей
цели через любые препятствия. И я не понимал, как могло получится
так что она стала мне матерью. Пригрела незнакомое дитя и ради
моего воспитания отошла от дел.
Раньше я не задавал себе этот вопрос, а сейчас он внезапно
всплыл в сознании. Мне показалось что я вдруг понял, вскочил с
дивана и сказал вслух:
— У тебя не было никогда детей, ни в одной из твоих жизней!