— Спасибо
почтенный, — я опустила глаза долу. — Я подумаю.
— Ну,
думай, — хмыкнул он. — Голод-то не тетка. Много вас таких из
деревень приходит на заработки. Да только тут и своих работников
хватает. А вот девки смазливые — в цене.
— Я
подумаю, почтенный, — тихо повторила я. Только не закричать ему в
лицо, что я лучше сдохну, чем позволю еще кому-то прикоснуться… еще
хоть раз… хоть одному…
— Ладно,
если что, приходи, сведу, с кем надо. Ничего с тебя за это не
возьму. Дочка у меня твоих лет… вот и пожалел. Все лучше, чем с
голода помирать.
Я кивнула
и постаралась как можно быстрее убраться от ворот. Странные формы
порой принимает жалость. Не думаю, что своей дочери он пожелал бы
пойти по рукам. А незнакомой нищенке — предложил как благодеяние.
Все, мол, лучше, чем голодать и побираться. Попробовал бы сам хоть
раз, тогда бы и сравнивал.
Наверное,
город был большим и богатым — мощеные булыжником мостовые, каменные
дома, некоторые даже в несколько этажей — стены нависали над
головой, заслоняя солнце. Люди, торопливо снующие туда-сюда.
Слишком много людей.
В городах
я была раза три за всю жизнь — когда ездили с родителями на осеннюю
ярмарку. Помнится, в последний раз я просто глазела по сторонам,
разинув рот. Сейчас было не до того. Все силы уходили на то, чтобы
не шарахаться от каждого мужского взгляда. Новое платье я купила на
базаре — не особо приглядываясь, у первой же попавшейся торговки —
слишком страшно было оказаться одной среди толпы. Горластой,
толкающейся, куда-то спешащей… слишком много людей, слишком много
шума. Наверное, надо было побродить там подольше, послушать
разговоры. Не смогла. Потом… все потом. Когда я перестану
вздрагивать от любого случайного прикосновения — а в толпе у
прилавков то и дело кто-нибудь оказывался слишком
близко.
Поплутав
по улицам, я нашла постоялый двор — не самый дорогой, но внутри по
крайней мере было чисто. А еще он был сложен из дерева, и стены
прорезали окна. Глупо, но это успокаивало. Потому что незадолго до
того, я попыталась было заглянуть в еще один постоялый двор — и не
смогла провести внутри и минуты. Камень и факелы на
стене.
Денег
хватило и на белье, гребень со шпильками, и другие нужные мелочи.
Оказывается, собирать чужие кошельки — прибыльный заработок. Я
усмехнулась про себя — может, на большую дорогу податься? Терять
все равно нечего… Но в городе я долго не протяну — слишком много
людей, и во взгляде каждого встречного мужчины чудится маслянистая
похоть. От этого хотелось провалиться сквозь землю… И еще все время
казалось, что вот сейчас в спину заорут что-то вроде «держи ее».
Сегодня здесь переночую… и подумаю, куда можно уйти. Можно было бы
найти любой храм Лазара, и остаться там, пока не пойму, что прошлое
мертво. Можно было бы… если бы я не стала убийцей. Наверное, нужно
податься куда-нибудь в окрестные деревни — там всегда найдется дело
для целителя. А я умела многое — поколение за поколением женщины
нашей семьи обладали даром. Даром чувствовать и исцелять чужую
боль.