Конфю чуть не зарычал, желая выбросить это видение из своей бедной головы.
-- Нет! Так больше жить нельзя, -- простонал он, -- Испортил снадобье, похотливый я осел. Что теперь будет с Лайоном, а? Ведь и так зелье сложное, и готовилось исключительно по старым манускриптам, где, как известно, каждый алхимик что-то да изменял. Что-то, да добавлял, -- и, терзаясь угрызениями совести вкупе с тайной своей страстью, льер Конфю махнул рукой, и, понурившись, побрел по коридору, к выходу из лаборатории.
Ну не мог он больше пребывать в неведении, никак не мог.
Алхимик вышел в сад, который еще спал, и только капли росы дрожали на листьях старых яблонь и высоких метелочках трав, растущих вдоль хорошо утоптанной тропинки.
Вышел и стал всматриваться вглубь сада. Туда, где вдалеке едва виднелась древняя стена, увитая плющом и мхами, редкого серебряного цвета, которые росли только здесь.
Льер Конфю не обманывал себя. Он понимал, что ждет. Он надеялся, что вот-вот, прямо сейчас старый друг, скрытый серым плащом с капюшоном выйдет ему навстречу и скажет:
-- Привет, Кон!
Подойдет, и дружески ткнет его кулаком в плечо.
Однако, сколько Конфю не вглядывался вдаль туманного сада, никакого движения заметить он не смог.
-- Ладно, -- мужчина опять тяжело вздохнул, и было пошел назад. Но вопреки обыкновению, возвращаться в лабораторию, которая являлась, по сути, его родным домом, его не тянуло.
Конечно, льер Конфю помнил о снадобье для Киалу Первого, но тридцать минут еще явно не прошли, да если и пройдут, не страшно. Вот если пройдет более часа, тогда зелье, считай, придется выбрасывать.
Им овладела совершенно неожиданная апатия.
-- Да и Туманный с ним, с зельем. Выкину. Новое сделаю, -- с неожиданной злостью подумал придворный алхимик.
И опять принялся упорно вглядываться вглубь сада.
Надежда на появление друга никак не покидала его.
Леночка Старосадская
Она было засуетилась со сборами, но быстро поняла, что уж час времени у нее точно есть, благо агентство рядом.
Девушка выдохнула, и села в плетеное кресло, потому что на небе и на море расцветала такая красота, что глаз было попросту не отвести.
Красно-синие всполохи восходящего светила отражались в воде, до этого момента темной и спокойной как зеркало.
Леночка никогда-то не чувствовала в себе особой склонности к романтике, но тут редкий человек остался бы равнодушным к этаким красками и видам, греющим душу и поднимающим ее куда-то в заоблачные высоты.