- Это было ночью, - начал переводить его слова Пётр. - Мы с
дядей шли от озера, возвращались с рыбалки, большой улов тащили, а
уже у самой деревни он выскочил из кустов и набросился. Взмахнул
лапой с когтями (крестьянин продемонстрировал это движение,
насколько позволяли бинты) дядя сразу упал и кишки вывалились. Его
самого ударил сверху вниз, вот такие когти, распорол и кожух, и
рубаху и мясо до кости разрезал. Потом врезал ещё, плечо разрубил,
он в кусты улетел, а добивать его монстр не стал, видать, подумал,
что сам умрёт.
- А потом?
- Потом он ушёл, зачем-то прихватив с собой улов, а парня уже
утром отыскали, он в забытьи был. Говорит, что в темноте плохо
рассмотрел, но точно у того голова большого волка была, и когти
железные, острые, как бритва.
- Железные? - подозрительно спросил я.
- Да, он слышал, как они звенят.
Странно, очень странно. Это жу-жу неспроста. Никак не вязались
железные когти с адским монстром. Тут первым делом на ум приходил
Фредди наш Крюгер, так у того когти были рукотворные, он их сам
сделал с помощью напильника и какой-то матери. Да ещё рыба, зачем
она ему? Настоящий монстр должен есть мясо, в идеале, человеческое,
а этому зачем-то рыба понадобилась, подозрительно.
Закончив разговор, граф выдал крестьянам немного мелких денег и
пообещал немедленно заняться проблемой, после чего мы спешились и
отправились в замок.
Глава двенадцатая
В замке было тихо и пыльно, окна специально располагались так,
чтобы в дневное время можно было обойтись без искусственного
освещения. Мы прошли по коридорам и оказались в зале для приёмов,
где стоял дощатый стол, во главе которого находилось высокое кресло
из резного дерева.
Пройдя в зал, граф тяжело опустился на это кресло. Мы тоже не
стали отставать и присели на лавки.
- Скоро стемнеет, - сказал граф, глядя в ближайшее окно, - нужно
растопить камин и подготовить фонари.
Фонарей у нас было шесть, все заправлены маслом и полностью
исправны, внутри железной клетки располагалось подобие керосиновой
лампы, где можно было регулировать огонь, такой фонарь сложно
разбить, он горел даже лёжа на боку, а если его перевернуть, просто
угасал. Имелся и мой электрический фонарь. Камин находился здесь
же, в зале, рядом лежала нетронутая груда дров, но они за эти годы
высохли до состояния трухи, а потому сгорят быстро. Предполагая
такую проблему, Кейн предварительно принял от крестьян две больших
связки поленьев, теперь можно будет поддерживать огонь до утра.