Я вернулся в свою каюту, где меня ждал остывший ужин и, немного
поковыряв вилкой макароны с мясом, завалился спать. Копание в себе
оказалось занятием утомительным и уже вызвало слабую головную боль.
Всё напрасно, пока я не доберусь до своей цели.
Плавание проходило нормально, кормили меня регулярно и сытно,
капитан даже подбрасывал иногда бутылочку вина из своих запасов,
матросы относились с почтением, а боцман, немолодой крепкий мужик с
огромными седыми бакенбардами, неплохо владевший языком (он сам был
родом с того берега), регулярно рассказывал разные морские
байки.
От него я узнал, что пираты в этих водах водятся и немало, на
них регулярно объявляют охоту, отправляют военные корабли,
разрушают их базы. Это приносит пользу, но на место одних
разбойников, скоро приходят другие, которых не пугает виселица.
Морское сообщение неплохо налажено, товарообмен идёт со всеми
обитаемыми землями, даже теми, что населены конкретными дикарями,
корабли ходят под завязку нагруженные дорогим товаром. Соблазн
велик, тем более, что в каждом порту найдутся нечистые на руку
купцы, готовые недорого купить заведомо краденый товар. С ними тоже
борются, но пока, увы, безуспешно.
Впрочем, успокаивал он меня, не стоит впадать в отчаяние,
корабль у них достаточно быстрый, да к тому же неплохо вооружён,
количества бортовых пушек вполне хватит, чтобы отправить пиратскую
посудину на дно. При этом сами пираты стараются стрелять по своей
жертве с оглядкой, им ведь требуется не потопить судно, а захватить
товар, абордаж для этого гораздо эффективнее.
Кроме того, на судне есть запас нарезных винтовок с патронами,
часть из них предназначена для продажи, остальные капитан велел
оставить себе. Есть на борту несколько опытных стрелков, которые
ещё до сближения проредят абордажную команду противника. Правда,
это накладно, всё равно, что стрелять по врагам серебром, но жизнь
дороже.
Проблемы начались ближе к концу плавания, когда капитан заверил
меня, что в порт мы прибудем через три дня на четвёртый, а уже там
он отправит меня на берег и прикомандирует одного матроса, который
отведёт меня к Чёрной Гари. Я заметно приободрился, но решил пока
не расслабляться, неизвестно, что именно было на уме у капитана, и
как он ко мне отнесётся, получив письмо.
Сначала мы попали в шторм. Начался он поздно ночью и плавно
перешёл в следующий день. Дня, собственно, и не было. Тучи так
плотно скрыли небо, что свет не пробивался, зато хватало света от
молний, что сверкали, не переставая, а раскаты грома слились в один
протяжный гул, от которого уже начинали болеть уши. Качка была
немилосердная, все предметы в моей каюте были прочно закреплены, но
самого меня швыряло в стороны, приходилось крепко держаться за
кровать, чтобы не разбиться о стены.