- Госпожа Виктория! Господин граф Ромэр просит разрешения
посетить вас, если вы уже закончили завтракать, – громко сказала
она. Неестественно, намеренно громко - я понимала это, уже зная ее
манеру разговора - негромкую и неспешную.
- Передайте господину графу Ромэру... что я категорически не
желаю его видеть, даже если от нашей встречи будет зависеть конец
света. Прошу и впредь избавить меня от сомнительного удовольствия
лицезреть его сиятельную персону, – так же громко и отчетливо
сказала я. В комнате немедленно раздался грохот, стукнула дверь, а
вскоре всадник мчался по дорожкам парка, удаляясь от особняка.
Интересно, а что он разбил в моей комнате? Ага... ваза, очень
красивая была ваза.
- Жана, а что его вдруг принесло? Что ему от меня надо было?
- Виктория, я совершенно случайно слышала…
Ага, ну да, ну да.
– Жана, между нами - девочками: подслушивать хотя и неприлично,
но ужасно полезно, я сама грешу этим – люблю быть в курсе событий.
Однажды этим я избежала пренеприятной ситуации в театре. Так что
там с Ромэром?
Женщина подошла ко мне и потянула, заставив сесть в кресло, а
потом, присев на корточки рядом, зашептала:
- Господин Ромэр требовал у отца свидания с вами. Был очень
сердит и говорил, что ему необходим короткий разговор. И что он не
желает быть подвергнутым остракизму за то, чего не совершал. Граф
же сказал ему, что он заслужил такую реакцию общества и пока не
понял этого, не может просить о прощении. Господин Ромэр сказал,
что если вы согласитесь его принять, то отец не сможет запретить
ему разговор с вами. Но вы отказали и он уехал.
Во как! Тут продолжают считаться с моим мнением - не захочу и
близко не подойдет никто. Личное пространство, а значит и личный
комфорт можно контролировать в зависимости от желания. Круто. Вот
бы у нас так! А что там за неприятности у нашего чадушки, о которых
он упомянул? Жана была не в курсе. Ну... подождем, возможно,
последуют объяснения от папы.
Дальше день тянулся, как резина. Выйти бы в сад да посмотреть
дом... но не хотелось светить синяками. Завтра они должны сойти с
лица, потом придет черед сводить с груди и остального. Вот тогда и
выползу. А жизнь продолжалась - после обеда меня переодели в другой
наряд, не менее летящий и легкомысленный. Это было интересно –
видеть себя в роли барышни из прошлого. И вот же странная женская
природа – после всего случившегося я получала удовольствие, меряя
платья. Все эти примерки, женская суета и разговоры о тряпках
отвлекали и я нечаянно погружалась в приземленную, спокойную и
обыденную атмосферу. Будто и не случилось для меня трагедии, не
было в моей жизни никаких страстей и драм.