- О! Поверили на слово? Опрометчиво с вашей стороны, – хмыкнула
я.
- Вы делаете настоящие успехи в верховой езде. Я наблюдал за
вами издали. В такое короткое время и с нуля? Без сомнения -
сказывается порода. Так что не только на слово. А вы уже нашли в
себе силы смотреть на меня? Больше не приходится прилагать к этому
усилия?
Я поскучнела. Вот же... а если интеллект не обязательно означает
ум? Легкий интерес к разговору пропал. Я молча смотрела в сторону.
Открылась, дурочка. Даже такой малости не нужно доверять абы кому.
Противно? Молча развернулась и тихо поехала к дому. Граф держался
рядом.
- Простите, Виктория, - опять его голос звучал глухо и
сдавленно, - пожалуйста, простите меня! Опять я… Отец запретил мне
появляться в имении и я караулю вас уже который день. Забросил все…
Ждать уже не стало сил, терпение на пределе… время уходит! Я увидел
сейчас ваши глаза – они цвета грозового неба. Даже если вы не
скажете больше ни слова – это стоило любого ожидания.
Я взглянула на него с удивлением, вспоминая - не говорила ли я
кому, как папа отзывался о цвете моих глаз? Вроде бы нет... Значит,
действительно - похоже. Ну и что? Пожала плечами.
- Я не озвучил вашего прощения. Мне отказано от большинства
домов. Но и в остальные я не наношу визиты. На службе отношения
исключительно официальные. Друзья отвернулись. Я недостаточно
отомщен, как вы думаете?
Вот же дура-ак... тоскливо думала я. Он действительно считает -
это проблемы? А что тогда у меня? Хмыкнула. Этот мужчина безнадежен
и это уже приговор. Слишком избалованный по причине исключительной
внешности, слишком самовлюбленный. И не такой умный. Разочарованно
взглянула и опять отвернулась. В ответ услышала стон.
- Да что со мной такое?! Я веду себя с вами, как настоящий
глупец. Я не то хотел сказать - волнуюсь… Я заслужил все это - во
сто крат и… гораздо, гораздо больше! Я жду вашего прощения не
затем, чтобы вернуть себя в общество – мне это безразлично. Я хочу,
чтобы вы говорили со мной, смотрели на меня – всего лишь. Даже
просто иметь возможность видеть вас со стороны – и на это я
согласен. Но отец… я понимаю - он оберегает вас. Но во мне нет
угрозы вам, поверьте! Я просто буду наезжать изредка, даже не
каждый день и смотреть, как вас гоняет тренер, как вы завтракаете
на террасе. Услышу хотя бы со стороны ваш голос и игру на рояле.
Даже не разговаривайте со мной, просто допустите видеть вас.
Неужели это много? И так трудно для вас? Осталось совсем мало до
вашего ухода и я хотел бы запомнить как можно больше. Прошу вас, не
отказывайте... Вы – вся моя жизнь! Я люблю вас, Виктория...
простите меня, Бога ради...