Он говорил это глухим, сдавленным голосом. Я чувствовала себя
странно... а еще вдруг вспомнила его плачущего отца и тут пришли
раздражение и беспокойство. Что мне делать, если он разрыдается? На
удивление сентиментальный у них мир. Меня не трогали его признания,
я им не верила. Слишком много я вынесла из-за него. И потом - он же
сам отказался от меня? Отказался цинично и жестоко, а уж
наговорил... и неважно, что не знал, что я его слышу. А теперь с
чего вдруг пробило? Из-за одной песни? Я что - похожа на идиотку,
чтобы поверить в это? Да я даже знать не хочу, зачем ему все это!
Хотелось одного - скорее закончить утомительный разговор.
- Трогательно... Но это просто слова. Зачем вам это, какие цели
вы преследуете, намеренно вводя меня в заблуждение – я не понимаю и
знать не хочу. Мое отношение к вам не изменилось. Я - тоже. Я с
трудом общаюсь с людьми, знающими о моем позоре, а вы в нем
участвовали. Вы, как живое напоминание обо всем, что я вынесла -
стыд, боль, страх, а благодаря вашим словам еще и неуверенность в
себе, как в привлекательной женщине. Вы со своим другом поработали
на славу, и я долго не оправлюсь от этого. А где были вы, когда
надо мной издевались? С одной из своих подружек? Утешьтесь ею. А я
не знаю, смогу ли довериться когда-нибудь мужчине. И смогу ли
ответить любимому человеку страстью, а не страхом? Прекращайте
это... этот фарс! Повторю еще раз – я никогда не забуду ваших слов
и тон, которым они были сказаны. Найдите себе другую… жертву. Там,
кажется, были еще варианты? Встречайте сами, без друзей, может она
будет не так и плоха? А уж если блондинка!
Ромэр вскинулся, его конь преградил мне дорогу. Глядя мне в
глаза, он быстро заговорил, явно сильно волнуясь:
- Ваша обида на мои слова понятна. Но вы умны и должны понимать,
что говорил я не для вас. Я не знал, что вы очнулись, это не было
желанием оскорбить. Я выплескивал на отца свое возмущение его
попыткой навязать мне неизвестную женщину. У нас давно непростые
отношения и его откровенное вмешательство в мою судьбу взбесило
меня. Это его я хотел ударить словами как можно больнее, выражая
этим свой протест. А ударил по вам... Понимаю, что это было глупо и
по-мальчишески. Я понимаю также, что если бы все ваши неприятности
ограничилась только моими грубыми словами, то вы смогли бы найти в
себе милосердие и попытались простить меня… Но вы должны это
чувствовать и видеть - что я люблю вас больше жизни! И дело не в
Предназначении – я его не принял. Но я люблю - первый раз в жизни и
последний. И просто сгораю от чувства вины, сам погубив свое
счастье, оставив вас на растерзание... - почти задохнулся он
словами, - мне нужно... необходимо хотя бы ваше искреннее прощение
– я уже не надеюсь на большее. Простите меня, Виктория, а я себя не
прощу никогда, поверьте мне. Отец был прав - она есть. И не было бы
ничего прекраснее, чем держать вас в руках, целовать глаза…
Простите меня, княжна, мне нужно это, чтобы продолжить жить после
вашего ухода.