- Простите... я отдал бы оставшиеся годы своей жизни, чтобы
вернуть все назад - чтобы с вами ничего плохого не случилось, чтобы
вы спокойно жили в своем мире. Но это произошло. Я понимаю, что
никакие извинения и оправдания не заставят вас забыть то, что с
вами сделали. Я постарался, чтобы лучший лекарь вернул вам красоту
и здоровье. Потом... чуть позже вы возвратитесь к себе домой. К
сожалению, у нас нет возможности вернуть вас в тот же час, когда
вас забрали. Вы потеряете у себя дома все то время, которое будете
находиться здесь. Но я сделаю все от меня зависящее, чтобы
оставшиеся дни вы вспоминали с удовольствием.
Он говорил искренне - это чувствовалось, и его сожаление по
поводу случившегося не было наигранным. Больше того - мужчина
выглядел глубоко несчастным. Я с удивлением отметила, что
враждебного отношения к нему у меня нет - ничего подобного я не
чувствую, хотя и должна бы. Это было ненормально – непонятное
сочувствие к тому, кто виноват в случившемся. Все дело было в его
располагающей внешности и общем несчастном виде. Я понимала это и
злилась на себя. Поэтому и вопрос мой прозвучал резко:
- Я хотела бы знать, почему именно на меня пал ваш выбор?
Расскажите все – где я, кто вы? Все что возможно.
И он мне рассказал всю предысторию. Передо мной сидел граф
Сизанский, владетель графства Сизово, с ударением на последней
букве. И это графство находилось не в моем родном мире... У графа
была когда-то семья – жена, два сына и дочь. Больше пятнадцати лет
назад на семью было наслано проклятье - смертельная болезнь. Сам он
тогда был в отъезде со старшим сыном и не успел спасти остальных.
Прибыл только на похороны. В результате из всей семьи остался граф
Грэгор и его сын Ромэр.
Граф потерял голову от горя. Его брак был союзом по любви, жена
была совсем молодой, детей он обожал. Длительный запой, как
следствие страшного потрясения, сменился не менее длительным
загулом. В этот момент, скорее всего и был упущен старший сын. Он
ревновал отца к его многочисленным пассиям, презирал за измену
памяти матери. Всего этого граф не осознавал, добивая и гробя свою
пропащую жизнь. Воспитывал сына строго, порой жестко, хотя, как я
поняла, сам был существом эмоционально слабым и далеко не стойким.
А когда тот предпринял попытку сбежать из дому, отослал его на
обучение в военную академию. На удивление, парень показал себя там
с хорошей стороны, став лучшим учеником курса и соревнуясь в этом с
сыном министра иностранных дел. После выпуска сразу был привлечен к
работе в военном министерстве и с тех пор неизменно пользуется
заслуженным уважением при дворе.