Версию, что Лагражи замешаны в похищение Юниана и смерти
Каласта, под давлением улик, отмела. Имея такие доказательства на
руках им не было смысла избавляться от императоров столь зверским
способом. Оба брата добровольно подписали бы отречение, спасая
доброе имя своего рода. У меня не возникло уверенности, что братья
Зарат держались за власть любой ценой. И стали бы упорствовать,
предъяви истинный наследник неоспоримые улики.
Я вздохнула и отхлебнула из чашки бодрящего отвара, что принесла
служанка, подсчитывая оставшихся подозреваемых, которых, не смотря
ни на что, не сбрасывала со щитов. Бреслав, братья Годарийские,
организация «Щит» и возможные недруги из насильно присоединенных
княжеств. Не стоило игнорировать предполагаемо возрожденную
нелегальную школу убийц-табукки. Не смотря на заверения милна
Девиса, что служба безопасности контролирует все организации, что
могут угрожать короне, придется все проверять самой.
Откинувшись на обтянутую парчой спинку дивана, прикрыла глаза,
прикидывая, как скоро я отработаю все версии. Хоть милн Девис
обещал помощь отдела внутренней безопасности, основную часть работы
придется делать самой. Он подозреваемый, служащие отдела – это его
подчиненные и подтасовать или скрыть факты им ничего не стоит.
М-да, работы не початый край. И мне еще не нравилось на прежней
службе, тихо, мирно гражданские иски разбирать… Чудесная, рутинная,
отупляющая работа. Мне, пожалуйста, верните ее! Я все-все осознала!
Вот правильно говорят, чтобы дать понять, что в жизни все хорошо,
надо сделать хуже, а потом вернуть, как было.
Сказать, что маркиз был сильно не в духе, все равно что ничего
не сказать. В утро отлета незабвенная улыбка ни разу не появилась
на губах хмурого шатена. Я немного сочувствовала мужчине, с трудом
смирявшемуся с разрушением планов. Разбились в прах надежды
провести пару дней в уединение с понравившейся женщиной. Уединение
состоялось, но совсем не такое, на какое рассчитывал Радаван.
Раздражение за сорванный выходной почувствовали на себе пилоты
дирижабля. Судя по равнодушно-четким ответам команды, такое
поведение для маркиза являлось нормой. Разочарованный мужчина
привычно срывал злость на подчиненных. Со времени взлета, он
безвылазно торчал в рубке и придирками мешал команде пилотировать
воздушную яхту.