Рядом посыпалась крошка от удара в стену. Не обращая внимания на
боль, ободранные в кровь пальцы, герцогиня «месила» кулаками
каменную кладку.
Ногу зажало в тиски каменных челюстей. Добротная кожа сапог
защитила от прокуса, но тварь сжимала зубы все сильнее, надеясь,
что яд разъест кожу. Хозяйка отвлеклась, и ящер решил попытать
удачи, забыв про наказ. Инстинктивно дернула ногой, пытаясь
сбросить тяжелую тушу. Но варан, не разжимая челюстей, зашипел и
хлестнул хвостом.
- Я сказала она моя!- носок сапога, обитый серебром, врезался в
бок ящеру, и тот, шипя и вращая хвостом, отлетел в темноту
камеры.
Смачных шлепок и тишина оповестили, что он врезался в
противоположную стену и потерял сознание.
- Мне очень жаль,- только и смогла выдавить из себя.
- Себя пожалей. Здесь нас никто не найдет, не надейся. Это
особое место, и о нем никто не знает. Место Отрицания. Тут не
работает магия,- скривилась и презрительной улыбке блондинка,
хватаясь за нож.- Что же нашел в тебе Девис Годарийский? Он же
такой оригинал, а ты на его фетиш не тянешь.
Сталь блеснула у моих глаз, и я забыла о боли, раздирающей
запястья. Острие ножа коснулось края маски, и она легко слетела.
Тирэль не соврала, магия здесь не работала. Девис, привыкший в
работе полагаться на магические способы, меня не найдет. Блондинка
облизнула пересохшие губы, пристально разглядывая открывшееся лицо.
Пальцы скользнули по скулам, очерчивая контур, по разбитой губе,
стерли кровь. Испачканный палец девушка лизнула и довольно
улыбнулась.
- Хорошенькая, но совсем не в его извращенном вкусе,-
констатировала Тирэль.
Лезвие повторило движения пальцев и скользнуло вниз к горлу. Я
замерла, ожидая конечного удара. Вспомнилось отрезанное блондинкой
ухо у прохожего. Острие замерло в ямке между ключиц. Я закрыла
глаза, чувствуя ее горячее дыхание, опаляющее щеку. Лезвие
помедлило еще несколько секунд, за которые передо мной пронеслась
вся земная жизнь, и двинулось ниже, легко разрезая ткань куртки,
шелковой рубашки и царапая кожу на груди. Разрезав бюстье, она
двумя движениями откинула полы одежды, сощурилась, с видимым
удовольствием разглядывая обнаженное тело. Тонкие ноздри дрогнули,
вдыхая запах, губы облизнулись. Мне показалось, меж жемчужных зубов
мелькнул раздвоенный змеиный язык.
- Зачем ты нужна Годарийскому, Жюли?- черные омуты ненормально
расширенных зрачков уставились на меня.- Ему приводят только
больных «золотой маской» женщин для утех. Красотки, вроде тебя, его
не интересуют. Какую вы игру затеяли за моей спиной?