Тут б..яди отдыхают, так, как будто пашут.»
Офигенный трек! Как раз в тему. Вдруг увидал справа в беседке
какое-то шевеление. Обернулся к Стасу. Тот кивнул.
«Б..яди в шоколаде, звёзды дискотек,
Музыку в iPad’e крутит гомосек»
Я стрельнул в жирного урода в черном плаще. Второй извращенец в
кожаном БДСМ-костюме завизжал и попытался скрыться в кустах. Моя
стремительная пуля попала в спину, прошив гада насквозь.
«И есть ещё такой прикол:
Очень, очень мокрый пол»
Двинулись дальше. Навстречу вывалилась небольшая группа
глиномесов. К домикам, видать, потопали, суки. Я быстро перестрелял
их и перезарядил ТТ-шник. Мы перешагнули окровавленные тела.
«На танцполе слёзы любви и боли.
На танцполе слёзы любви и боли.
На танцполе слёзы любви и боли.
На танцполе слёзы любви и боли»
На подходе к главному корпусу пристрелил еще одного. Тот курил и
отливал в бассейн, когда я заметил его. Вот так они относятся к
нашей стране. Меня распирало от свершения правого дела. Из здания
выскочил, видимо, охранник. Увидев нас со Стасом, он принялся
доставать пистолет. Пуля остановила его замысел.
«В стразах все заразы, шмары и качки
Есть такая маза – точками зрачки.
Здесь на входе даги что-то продают,
Как в универмаге даже чек дают»
– Стой здесь! – крикнул певец. – Прикрывай выход.
Стволы его оружия завращались. Он ногой отпихнул с крыльца тело
охранника, отчего тот отлетел на несколько метров. Я поразился его
силе. Певец вошел в зал и раздался мощный грохот. Заглянув в окно,
я просто охренел от этого ада. Стас поливал огнем. Тела разрывало
на куски. Крушилась мебель, взрывались зеркала и колонны.
«И есть ещё такой прикол:
Очень, очень мокрый пол.
На танцполе слёзы любви и боли.
На танцполе слёзы любви и боли»
Резко все стихло. В зале не осталось ничего живого. Еще
вращались раскаленные стволы минигана. Стас обернулся и показал мне
большой палец. И тут из одной из дверей выскочил сам Маккейн с
автоматической винтовкой! Я не успел даже крикнуть спецагенту об
опасности. Старый сенатор, хищно выпучив глаза, дал несколько
очередей. Артиста отбросило назад. Разбивая стеклянные двери, он
вывалился наружу.
«В туалете темно, но не снимешь очки,
Белым порошком измазаны толчки,
И если ты устала, то нюхни ещё немного
Вон, на стульчаке осталась жирная дорога»
Я высунулся и начал стрелять в гребаного Маккейна. Не попал.
Говнюк успел скрыться. Внезапная очередь заставила нырнуть за
угол.