«Ну же! Не медли!»
С трудом я подавляю на вылете этот всхлип. Не произношу вслух, но Артур – готова поклясться – ощущает его, ловит его, слышит.
– Аня, – одним дыханием повторяет он.
И кладет ладони на мои обнаженные плечи: тонкие бретельки не в счет. Мы оба захлебываемся воздухом. В такт. Разом. Он чувствует мою дрожь. И медленно-медленно склоняется. Прикосновение губ – как нежная забытая мелодия, которая вдруг начинает звучать в тебе. Да так, что ты забываешь обо всем. И летишь. Свободная, счастливая.
Рука забирается под волосы, приподнимает их. Счастливый вздох. Артур бережно касается шеи губами. Стонет. Прижимается всем телом. Ох, насколько он возбужден! Практически как я сама.
– Девочка моя… Любимая, – горячечно шепчет он. – Как я скучал.
Он подхватывает меня на руки. И… он везде. Снова захватывает в плен, я снова готова покоряться… И весь мой бунт, все попытки стать свободной и счастливой… Все оказывается напрасным.
Ярость. Светлой полосой, как молния, вспыхивает у меня перед глазами ярость. Заставляет закипеть кровь. И прогоняется колдовство его прикосновений.
– Нет, - произношу я. И сама удивляюсь тому, что говорю. И тому, что я смогла хоть что-то сказать.
– Аня? – он еще не верит.
– Прекрати. Пожалуйста, – непослушными губами, через силу.
– Любимая… – и снова не верит, как всегда, только он, только его чувства.
– Довольно, Артур, – мой голос становится громче, ярость прорывается…
Меня наконец-то слышат.
Артур как-то неловко ставит меня на пол, сильные, нежные руки не хотят отпускать, скользят по моему обнаженному телу в последней нежности. В последней попытке что-то изменить.
– Нет, - повторяю я. Голос дрожит. Резко отворачиваюсь, поднимаю со стола ночную рубашку, невесть когда с меня слетевшую, надеваю обратно.
Суп – в тарелку. Молоко – в кружку. Разогреть в микроволновке. Сода на кончике ножа и сливочное масло. Гадость – знаю. Но… надо? Заслужил.
– Аня, – Артур пытается меня удержать рядом, когда я все это ставлю на стол.
– Приятного аппетита, – твердо говорю я и выпутываюсь из его рук, отхожу.
– Объясни, - кричит он, морщится от боли, хватается за горло.
А вот не надо забывать про голосовой покой. Доктор предупреждала.
– Я прекрасно прожила без всех этих объяснений. Ты прожил тоже.
Он издает бешеный хрип:
– Прекрасно?! Да я…